Кроме того, мы сталкиваемся еще с одной большой проблемой —инфекциями, которым наши пациенты особенно подвержены.

— И вы ничего не можете сделать? — Как будто этозависело от него. Она приравнивала его к Богу, совсем как некоторые пациенты.Они оба знали, что это несправедливо. Просто ей хотелось, чтобы он на самомделе был всемогущим.

— Пока мы бессильны. Хотя некоторые новые препараты,возможно, изменят положение дел. В последнее время мы стали кое-что применять,и вполне вероятно, это поможет. Только вы должны помнить, — мягкообратился он к ней, как будто она была ребенком, — что без нового сердца уэтих людей не было бы никаких шансов. Они понимают это и готовы пойти на все,если хотят жить.

— Что вы хотите сказать?

— Некоторые не хотят. Они просто не желают выносить всеэто.

Он кивнул в сторону историй болезни и откинулся на спинкукресла, держа в руке чашку с кофе.

— Для этого требуется большая выдержка.

Теперь она поняла еще кое-что. От него тоже требоваласьогромная выдержка. Он был своего рода матадором, выходящим на ринг сражаться сбыком по имени Смерть. Ее интересовало, как часто не оправдывались его надежды.И, словно прочитав ее мысли, он вдруг тихо произнес:

— Моя жена отказалась бороться за жизнь. — Онопустил глаза, а Мел смотрела на него, как будто ее пригвоздили к стулу. Что онсказал? Его жена? — У нее была первичная легочная гипертензия. Не знаю, слышалили вы о такой болезни или нет. Она поражает легкие, а затем и сердце, и в такомслучае требуется пересадка сердца и легких. Но к тому времени во всем мире былипроведены только две подобные операции.

Конечно, я не стал бы сам делать эту операцию, — онвздохнул и подался вперед, — ее прооперировал бы кто-нибудь из моихколлег, или мы могли бы отвезти ее к самому лучшему специалисту в мире, но онасказала «нет». Она хотела умереть такой, какой была, и не подвергать себя теммучениям, через которые проходят, как она знала, все мои пациенты только длятого, чтобы в любом случае умереть через полгода, год или два. Она спокойновстретила смерть.

Слезы заблестели у него на глазах.

— Я не встречал еще таких людей. — У него сорвалсяголос. Затем, справившись с волнением, он продолжил:

— Это произошло полтора года назад. Ей было сорок двагода. Вероятно, мы могли бы все изменить. Но ненадолго. — Теперь онзаговорил профессиональным тоном:

— В прошлом году я сделал две операции по пересадкесердца и легких. По весьма понятным причинам я особенно серьезно отношусь кэтому. Нет оснований сомневаться в успехе подобных трансплантаций. — Нодля его жены было уже слишком поздно. И в душе он никогда не откажется отборьбы, как если бы у него был шанс убедить ее позволить ему попытаться спастиее. Мел с состраданием наблюдала за ним, сочувствуя его горю.

— Сколько у вас детей? — осторожно спросилаМелани.

— Трое. Марку — семнадцать, Пам исполнится четырнадцатьв июне, а Мэтью шесть. — Вспомнив о детях, Питер Галлам улыбнулся ивзглянул на Мел. — Они все замечательные ребята, а Мэтью такой забавныймалыш. — Он поднялся, тяжело вздохнув. — Им всем было нелегко, нотяжелее всех переживал смерть матери Мэтью. Пам в таком возрасте, когда онадействительно нуждается в Анне, но у нее есть только я.

Я стараюсь каждый день вернуться домой пораньше, но всегдавозникает какая-нибудь непредвиденная ситуация. Чертовски трудно растить детейодному.

— Я знаю. У меня такая же проблема.

Он обернулся и посмотрел в глаза Мел, как будто не расслышал,что она сказала.

— Она могла бы по крайней мере дать нам шанс.

Голос Мел прозвучал очень мягко:

— Но скорее всего сейчас ее уже не было бы с вами. Сэтим, должно быть, очень трудно смириться.

Он медленно кивнул, с грустью глядя на Мел.

— Да. — А затем, спохватившись, что слишком сильноразоткровенничался, поспешно взял истории болезни, как будто желая хоть чем-товосстановить между ними границу. — Извините. Не знаю, зачем я рассказалвам об этом. — Но Мел не удивилась; люди часто раскрывали ей душу, простона сей раз все произошло намного быстрее, чем обычно. Он попытался загладитьвсе улыбкой. — Почему бы нам сейчас не навестить Патти Лу?

Мел кивнула, все еще глубоко тронутая его рассказом. Вданный момент было трудно подыскать нужные слова утешения, и она почтиобрадовалась возможности увидеть малышку.

Девочка заулыбалась, увидев их обоих, и это напомнило Мелпричину ее приезда в Лос-Анджелес.

Они немного поболтали с Патти Лу, и, прочитав результаты ееобследований, Питер остался доволен. Он по-отечески посмотрел на девочку.

— Знаешь, завтра у тебя будет грандиозный день.

— Да? — У нее широко раскрылись глазенки; онаказалась одновременно обрадовавшейся и неуверенной.

— Мы хотим отремонтировать твое сердечко, Патти, чтобыоно было как новое.

— Тогда я смогу играть в бейсбол?

Мел и Питер улыбнулись.

— Ты этого хочешь?

— Да, сэр! — Она сияла от радости.

— Посмотрим. — Он ласково объяснил ей, какиепроцедуры будут делать ей завтра, осторожно, такими словами, которые она моглапонять, и хотя девочка казалась встревоженной, но явно боялась не так сильно.

И было видно, что ей очень понравился Питер Галлам. Онаогорчилась, когда они направились к выходу. Питер взглянул на часы. Была ужеполовина второго.

— Как насчет ленча? Вы, должно быть, умираете от голода.

— Кажется, — улыбнулась она. — Но я такувлеклась всем происходящим, что забыла о еде.

Питер выглядел довольным.

— Я тоже.

Они вышли из больницы и направились к его машине.

— Вы всегда так много работаете? —поинтересовалась Мел. Питер удивился.

— В основном да. Остается мало свободного времени.Невозможно даже на день отрешиться от дел.

— А ваша бригада? Разве нельзя поделить обязанности?

— Конечно, так мы и поступаем. — Но по его тонуона засомневалась в правдивости ответа. Создавалось впечатление, что он почтивсю ответственность брал на себя и ему это нравилось.

— А как дети относятся к вашей работе?

Он задумался на мгновение, прежде чем ответить.

— Видите ли, я не знаю точно. Марк собирается занятьсяюриспруденцией, Пам каждый день меняет свои увлечения, особенно сейчас, ну аМэтью, конечно, еще слишком мал, чтобы задумываться о том, кем он хочет стать,когда вырастет, хотя в прошлом году он решил, что будетслесарем-ремонтником. — Питер Галлам засмеялся. — Полагаю, я им иявляюсь, не так ли? — Он усмехнулся, глядя на Мел. —Ремонтник. — Они вместе засмеялись, радуясь теплому весеннему воздуху.Солнце пригревало, и Мелани заметила, что за стенами больницы он казалсямоложе. И почему-то вдруг она ясно представила его с детьми.