Пока рано загадывать. Сейчас надо сделать основной репортаж.Она подняла взгляд на Питера.

— Мне бы хотелось когда-нибудь сделать специальнуюпередачу о вас.

Он улыбнулся, все еще находясь в состоянии эйфории послеуспешно проведенной операции.

— Я никогда не задумывался об этом.

— Я считаю, что людям необходимо знать, что такоекардиохирургия вообще и пересадка сердца в частности.

— Я тоже так думаю. Но это следует сделать умно и внужный момент.

Она кивнула в знак согласия, и он, коснувшись ее руки,встал.

— Увидимся в моем кабинете около двух. Мел.

— Мы не станем беспокоить вас раньше трех.

Только скажите секретарю, где вы хотите организовать съемку,и мы все подготовим.

— Договорились. — Затем он быстро направился кпосту медсестер, взял несколько историй болезни и через минуту исчез, а Мел осталасьсидеть в холле одна, мысленно возвращаясь к пережитому. Затем она пошла ктаксофону и помахала рукой Перл, смеющейся сквозь слезы в соседней кабине.

Она договорилась с телевизионной бригадой об интервью с Перлна час дня. Его можно будет провести в больничном холле, так что ей не придетсядалеко отходить от Патти Лу.

Мел взглянула на часы и прикинула все В уме.

В два часа они перейдут в то здание, где располагается офисПитера, и подготовятся к интервью с ним. Она надеялась, что съемка пройдет без осложнений.Все складывалось удачно и заняло всего три дня, хотя они казались ей тремянеделями.

Она направилась вниз встречать телевизионную бригаду. Ониприбыли вовремя и засняли интервью с глубоко признательной и чрезвычайновзволнованной Перл Джонс. В два часа операторы перебазировались в офис Питера.Кабинет, в котором он решил дать интервью, был отделан деревянными панелямитеплого розового оттенка, а две стены были заставлены шкафами с книгами помедицине. Питер сидел за массивным письменным столом и рассказывал Мел оловушках и опасностях, подстерегающих их в работе, об обоснованном страхе, нотакже и о надежде, которую они давали людям. Он честно упомянул о степени рискаи о неудачных исходах, но, поскольку в любом случае у людей, которым они делалипересадку сердца, не было другого шанса, риск почти всегда казался оправданным.

— А что ждет тех, кто отказывается от предлагаемойвозможности? — Она очень осторожно задала вопрос, надеясь, что он непокажется ему слишком личным.

— Они умирают, — спокойно ответил Питер. Намгновение воцарилась пауза, затем он вернулся к разговору о Патти Лу. Оннарисовал схему, чтобы пояснить, что было сделано, и очень доходчиво описалоперацию операторам и Мел. Они закончили ровно в пять, и Питер вздохнул соблегчением. День выдался для него долгим, и он устал от двухчасового интервью.

— У вас хорошо получается, друг мой. — Ейпонравилось такое обращение, и она улыбнулась ему.

Операторы выключили свет и собрали свою аппаратуру. Они тожеостались довольны съемкой. Галлам держался непринужденно и прекрасно отвечал навопросы. Мел чувствовала, что у них получилось именно то, что ей требовалосьдля программы новостей. Из этого предстояло сделать пятнадцатиминутныйрепортаж, и теперь ей не терпелось приступить к монтажу.

— Должна признать, что вы тоже великолепно Справились сэтим.

— Я опасался, что слишком углублюсь в техническиеподробности. — Он нахмурился, но Мел покачала головой:

— Все прошло успешно. — Как и во время интервью сПерл. Та плакала и смеялась, а затем с грустью рассказала, какой была жизнь еедочери. Но если операция окажется настолько удачной, как предполагал Питер, тоу Патти Лу есть будущее. Судьба девочки, несомненно, тронет сердца зрителей.Трудно оставаться безучастным к больным детям.

Питер с нескрываемым восхищением наблюдал, как Мел отдавалауказания своей бригаде. Но его мысли прервал приход медсестры. Она что-то тихосказала ему, и он тотчас же нахмурился, и, когда Мел обернулась, у нее защемилосердце. Она не смогла удержаться и, подойдя к нему, спросила, не случилось личего с Патти Лу.

Но Питер быстро замотал головой:

— Нет, с ней все в порядке. Один из моих коллег заходилк ней час назад. Тут другое. Только что привезли больную, которой срочно нужнапересадка сердца, а у нас нет для нее донора. — Все его мысли мгновеннопереключились на новую пациентку, он быстро кинул взгляд на Мел:

— Хотите пойти со мной?

— С вами? — Ей было приятно его предложение.

Питер кивнул:

— Конечно. Только не говорите ей, кто вы. Я всегда могупредставить вас как коллегу, приехавшего из другого штата. — Он слегкаулыбнулся. — Если, конечно, вас не узнают. Я просто не хочу расстраиватьродственников или давать им повод думать, что я пользуюсь случаем. —Именно поэтому он избегал рекламы.

— Договорились. — Она схватила сумочку, сказаланесколько слов операторам и поспешила за Питером к машине. А через минут десятьони вновь оказались на шестом этаже центральной городской больницы и поспешилив палату к новой пациентке.

Когда Питер открыл дверь, пропуская Мел, она была поражена увиденным.Там лежала удивительной красоты девушка.

У нее были светлые волосы и огромные печальные глаза. Мелникогда не видела такой нежной молочно-голубоватой кожи. Девушка внимательнопосмотрела на вошедших, словно пытаясь запомнить каждое лицо, каждую пару глаз.Затем она улыбнулась, и Мел стало от души жаль ее. Что делает такая красиваядевушка в этом ужасном месте? На одной руке у нее уже была толстая повязка,закрывающая то место, где ей пришлось сделать разрез, чтобы взять много кровина анализы, а на другой — виднелись синяки и кровоподтеки от внутреннихвливаний, которые ей делали несколько дней назад. Но все это отходило на второйплан, когда она начинала говорить. Ее голос напоминал мягкое журчание ручейка,и, хотя говорила она с трудом, казалось, она была рада видеть их всех. Девушкасказала что-то забавное Мел, когда их представили друг другу, и добродушнопошутила с Питером. И Мелани стала молить Бога, чтобы он послал ей другоесердце. Почему судьба так безжалостна к молодым людям? Какая несправедливость.Но на лице девушки не было обиды на судьбу. Ее звали Мари Дюпре, она объяснила,что ее родители были французами.

Питер улыбнулся:

— Красивое имя.

— Спасибо, доктор Галлам.

Тут Мел заметила, что она говорит с легким южным акцентом, ичерез мгновение Мари упомянула, что выросла в Новом Орлеане, но уже почти пятьлет живет в Лос-Анджелесе.

— Мне бы хотелось когда-нибудь вновь очутиться в НовомОрлеане, — она снова улыбнулась Питеру, а ее голос радовал слух, —после того как добрый доктор подлатает меня здесь. — Затем она испытующепосмотрела на него, и улыбка исчезла с ее лица, уступив место беспокойству иболи. — Как вы думаете, сколько мне придется здесь пробыть?