Ленч был в полном разгаре. Среди шикарной публики Меланизаметила несколько знаменитостей, потом неожиданно для себя обнаружила, чтовзоры посетителей прикованы к ней. Она увидела, как две дамы что-то возбужденношепчут третьей, а метрдотель, с улыбкой встретивший их, не сводил с нее глаз.

— Здравствуйте, доктор. Здравствуйте, мисс Адамс, оченьприятно снова видеть вас. — Она не могла припомнить, встречалась ли она сним прежде, но он знал, кто она такая, и хотел подчеркнуть это. Удивившись, онапоследовала за ним к столику во внутреннем дворике ресторана, и Питер вопросительнопосмотрел на нее.

— Вас всегда узнают?

— Не всегда. Все зависит от того, где я нахожусь.

Полагаю, что здесь так принято. — Она бросила взгляд напереполненный ресторан, где собирались на ленч сливки общества. Она вновьулыбнулась Питеру. — Это напоминает обход пациентов с доктором Галламом вбольнице, где все смотрят на вас. Все зависит от того, где вы находитесь.

— Согласен с вами. — Но он никогда не замечалвзглядов в свою сторону. Теперь он видел, с каким интересом смотрят на Мелани икак прекрасно она владеет собой.

— Прекрасное место. — Она вдохнула весенний аромати повернулась лицом к солнцу. В Лос-Анджелесе было совсем как летом, и Меланинаслаждалась неожиданным отдыхом в этом райском уголке. Она прикрыла глаза,блаженствуя в солнечных лучах. — Спасибо, что привезли меня сюда.

Он с улыбкой откинулся на спинку стула.

— Я подумал, что кафетерий не совсем в вашем стиле.

— Сгодился бы и он, вы же знаете. Чаще всего я питаюсьв кафетериях. Зато какое удовольствие оказаться в таком роскошном месте. Когдая работаю, у меня почти не остается времени на еду или чтобы просто помечтатьоб обеде в модном ресторане.

— У меня тоже.

Они обменялись усмешками, а Мелани удивленно подняла бровь.

— Вы полагаете, что мы оба слишком увлечены работой,доктор?

— Подозреваю, что так. Но мне кажется, что мы оба любимто, что делаем. Это помогает в жизни.

— Да, вы правы. — Она выглядела умиротворенной, аон впервые за последние два года чувствовал себя на редкость спокойно.

Наблюдая за ним, Мелани снова пришла к выводу, что ей оченьнравится его стиль.

— Вы сегодня вернетесь в больницу?

— Конечно. Я хочу провести еще кое-какие исследования уПатти Лу.

Мел нахмурилась при этих словах, подумав о ребенке.

— Ей трудно придется завтра?

— Мы постараемся сделать все, чтобы она перенесла этокак можно легче. Операция для нее — единственный шанс.

— И вы по-прежнему намерены вынуть ее сердце, устранитьпороки и поставить на место?

— Думаю, да. Слишком мало доноров для детей, можнопрождать и месяцы. В среднем мы делаем в год двадцать пять — тридцатьтрансплантаций. Как вы видели сегодня во время обхода, в основном мы занимаемсяшунтирующими операциями.

— Питер. — У нее был озадаченный вид. Она отпилаглоток вина, принесенного официантом. — Почему вы используете клапансвиньи?

— В этом случае нам не требуются антикоагулянты крови.Мы все время пользуемся клапанами животных, и при этом не происходитотторжение.

— А вы могли бы воспользоваться целым сердцемживотного?

— Ни в коем случае. Немедленно бы произошло отторжение.Человеческое тело — загадочная и прекрасная вещь.

Она кивнула, думая о маленькой негритянке.

— Я надеюсь, вам удастся помочь ей.

— Я тоже надеюсь на это. В настоящий момент еще трипациента ждут доноров.

— Кто будет прооперирован первым?

— Кому подойдет донорское сердце. Мы стараемсяподбирать так, чтобы разница в весе донора и реципиента составляла не болеетридцати фунтов. Нельзя пересадить сердце девочки, весящей девяносто фунтов,мужчине с весом около двухсот фунтов или наоборот. В первом случае оно невыдержит вес мужчины, а во втором оно ей не подойдет.

Мелани покачала головой, все больше испытывая благоговейныйтрепет перед его работой.

— Вы делаете поразительные вещи, Питер.

— Меня это тоже до сих пор удивляет. Не столько моеучастие, сколько вся механика операций, похожая на чудо. Я люблю дело, которомуслужу, и это помогает мне.

Она внимательно посмотрела на Питера, затем обвела взглядомшикарных посетителей ресторана и вновь взглянула на него.

— Прекрасно, когда делаешь то, что нравится, не так ли?

Он улыбнулся ее словам. Чувствовалось, что работа приносилаМелани радость и удовлетворение.

Потом Мелани вдруг спросила об Анне:

— Ваша жена работала?

— Нет. — Он покачал головой, снова вспоминая постояннуюподдержку, которую она ему оказывала.

Анна была совсем не похожа на Мел, но в начале карьеры емутребовалась именно такая жена. — Она сидела дома и заботилась о детях.Поэтому им еще труднее было после ее смерти. А ваши дочери не ропщут, что вытак заняты?

— Может быть, иногда, но мне кажется, им нравится то,чем я занимаюсь.

Она усмехнулась и стала похожей на совсем юную девушку.

— Возможно, мое появление на телеэкране производитвпечатление на их друзей, и это им нравится.

Питер тоже улыбнулся. Это производило впечатление даже нанего.

— Подождите, что будет, когда мои ребята узнают, что яобедал с вами. — Они рассмеялись. Питер расплатился за обед, и они ссожалением встали, неохотно прерывая приятную беседу. Сели в машину, Меланипотянулась.

— На меня напала лень. Здесь совсем уже лето. —Стоял еще только май, но ей вдруг захотелось поплавать в бассейне.

Заводя машину, Питер тоже подумал о лете. "

— Мы, как обычно, поедем в Аспен. А что вы делаетелетом. Мел?

— Мы каждый год ездим в Мартас-Винъярд.

— А что там?

Она прищурилась, взявшись рукой за подбородок.

— Это похоже на возвращение в детство или игру вГекльберри Финна. Можно весь день ходить в шортах и босиком, дети все времяпроводят на пляже.

Я люблю это место, я могу расслабиться там, мне ни на когоне надо производить впечатление, не надо встречаться с теми, с кем не хочу. Ямогу просто валяться и бездельничать. Мы каждый год уезжаем туда на два месяца.

— Вы можете так надолго покидать студию? — Онудивился.

— Теперь это внесено в мой контракт. Раньше мнеполагался месяц, но в последние три года у меня двухмесячный отпуск.