Тем временем дежурные речи закончились, настала пора длясамого главного – вручения аттестатов. Сперва «вне очереди» отоварилимедалистов – двух затюканного вида блеклых девиц и двух очкастыхмальчиков-ботаников. Им аплодировали – дружно, но не без некоторойснисходительности и даже иронии. Потом дошел черед и до простых смертных, ипервым из них…

– Десятый «А»! – торжественно пророкотала Варвара, ихклассная. – Белов Александр!

Саша вскочил и, перебравшись через развалившегося в креслеПчелу, рванул по проходу к сцене. Ему, как самому первому, хлопали особенноусердно. От этого было слегка неловко – скрывая эту неловкость, Саша смущенноозирался по сторонам и улыбался.

– Йо-хо-у-у! – вдруг раздался сзади разудалый крик: это был,конечно, Космос.

– Поздравляю, Саша! – Варвара энергично тряхнула ему руку ипротянула аттестат. – Желаю тебе непременно добиться своего – ты выбрал себезамечательную профессию!

– Спасибо, Варвара Никитична, – сдержанно кивнул Саша. – Япостараюсь…

– Поздравляю… – помогавшая Варваре историчка вручила емувыпускной альбомчик – коричневые корочки с вклеенными туда фотографиямивыпускников и учителей.

– Волчкова Елена! – выкрикнула классная следующую фамилию.

Саша подошел к краю сцены и увидел в зале маму. Она сидела,напряженно вытянувшись, трогательно сложив у груди ладони, и неотрывно смотрелана него. В ее глазах крохотной искоркой сверкнула слезинка, и Саша вдруг собжигающей ясностью понял: все, детство закончилось. Он спустился вниз и пошел попроходу к Космосу и Пчеле – растерянный и немного грустный от своего внезапногооткрытия.

– Ну-ка… – Космос выхватил из рук Белова альбом и, ткнувпальцем в свое радостно улыбающееся фотоизображение, радостно заржал: – Ну ирожа!

После торжественного выпускники разбрелись кто куда – доначала вечера оставалось еще три часа. Пока родители накрывали столы в школьнойстоловой, их повзрослевшие детки занимались последними приготовлениями кпразднику – пацаны о чем-то спешно договаривались, шныряли по школе сподозрительно позвякивающими сумками, а девчонки что-то срочно подправляли всвоих нарядах.

Белов, Пчела и Космос ушли в свою беседку, там к нимприсоединился Фил. За неторопливой беседой, большую часть которой составилишкольные воспоминания, друзья попивали виски. Фила звали с собой, но у тогобыли свои планы на вечер. Для выпускников спортинтернатов городские властиорганизовали специальный бал, и Валерка возлагал на это мероприятие большиенадежды.

– Прикиньте, пацаны, какой цветник, – хвастался он, –гимнастки, фигуристки, пловчихи!

– Да брось ты, Фил, – уговаривал его Пчела. – Какой там нахрен цветник – все страшные, небось, как лошади! Айда лучше с нами, а телку мытебе найдем!

– Нет, поеду, – поднялся Фил.

– Ну, смотри…

Прощаясь, Саша задержал его руку.

– Слышь, Фил, будет скучно – приходи ночью на смотровую, мы,наверное, где-нибудь там будем.

– Лады.

Фил ушел, а чуть погодя, допив-таки виски, беседку покинулии остальные.

В зале школьной столовой было накрыто четыре длинных стола –для каждого из выпускных классов. Напротив них со своей аппаратуройрасположились «дискачи». Взмыленные родители завершали последние приготовления– развешивали какие-то шутливые плакаты и листы ватмана с фотолетописьювыпускников.

Столпившихся у входа в столовую виновников торжествасдерживала Варвара. Истомленные ожиданием, многие уже изрядно «подогретые», онитолкались, дурачились, бузили, подкалывали друг дружку. Учительница, с усталойулыбкой наблюдавшая за этой возней, с укоризной покачала головой:

– Вот с виду – солидные молодые люди, а ведете себя как… какщенки несмышленые!

– Мы не щенки! – с обидой выкрикнул Космос, лихо запрыгнувна спину Белову. – Мы молодые волки!

Пчела с ехидцей улыбнулся:

– А вы, Варвара Никитична, наша Акела…

Учительница так и не успела понять: был ли это комплиментили совсем наоборот. В этот момент из столовой грянула бравурная музыка,Варвара отступила в сторону, и шумная ватага выпускников ринулась в столовую.Минута – и все места за столами были заняты. Самые нетерпеливые потянулись кбутылкам с шампанским. Разноголосый гомон перекрыли несколько выстрелов пробок,сопровождаемых радостным девичьим визгом.

Но и здесь не обошлось без речей. Сперва опять говорилдиректор – его тост за светлое будущее выпускников весьма напоминал выступлениена совещании в РОНО (к счастью, недолгое).

Потом слово взяла какая-то тетка из родительского комитета –с благодарностью замечательным учителям. Их почти не слушали, но пили охотно,до дна.

Шампанское, смешавшись с еще не усвоенным толком виски,ударило в голову. Саша впал в какое-то радостное, блаженное оцепенение. С тихойулыбкой он смотрел на знакомые и в то же время какие-то совершенно новые лицаодноклассников и одноклассниц и думал о… Да ни о чем он не думал – просто емубыло хорошо.

После родительницы к микрофонам с бокалами в руках вышлиВалька Сорокин из «Б» и какая-то смутно знакомая девчонка в голубом платье.Немного стесняясь, они по очереди начали читать стихи. Их смысл до Саши недоходил, но он неотрывно следил за девушкой, слушал музыку ее голоса имучительно пытался ее вспомнить, узнать… Отчего-то это стало очень важным –пожалуй, важнее всего остального.

Покончив со стихами, чтецы чокнулись и дружно выпили свое шампанское.

Зазвучал какой-то старинный вальс, они поставили бокалы ирешительно направились к учителям. Валька боднул лбом воздух возле завучихи, адевушка пригласила директора. Все зааплодировали, две пары закружились в танце.

У Сорокина с завучем получалось не очень, зато от второйпары невозможно было оторвать глаз. Их строгий, чопорный директор, к изумлениюбольшинства, оказался прекрасным танцором. Но еще лучше была девушка –стройная, как тростинка, в легком, струящемся платье небесно-голубого цвета, сореолом пышных золотистых волос вокруг головы. Она танцевала легко и невесомо,казалось, что она летит и касается своими босоножками пола только потому, чтовместе с нею не может взлететь ее партнер.

Следя за нею, Саша оцепенел, замер, забыл дышать…

– Во дает, старый хрыч! – ткнул его локтем в бок Космос.

– Что? – не понял Белов.