— Buena suerte, дон Роберто, — сказал Фернандо, когда онигуськом прошли мимо него. Фернандо сидел на корточках в нескольких шагах оттого места, где они прошли, но сказал он это с большим достоинством.

— Тебе тоже buena suerte, Фернандо, — сказал Роберт Джордан.

— Во всех твоих делах, — сказал Агустин.

— Спасибо, дон Роберто, — сказал Фернандо, не обративвнимания на Агустина.

— Это не человек, а чудо, Ingles, — шепнул Агустин.

— Ты прав, — сказал Роберт Джордан. — Помочь тебе? Тынагрузился, как вьючная лошадь.

— Ничего, — сказал Агустин. — Зато как я рад, что мы начали.

— Говори тише, — сказал Ансельмо. — Теперь надо говоритьпоменьше и потише.

Вниз по склону, осторожно, Ансельмо впереди, за ним Агустин,потом Роберт Джордан, ступая очень осторожно, чтобы не поскользнуться, чувствуяопавшую хвою под веревочными подошвами; вот споткнулся о корень, протянул рукувперед и нащупал холодный металл пулемета и сложенную треногу, потом боком внизпо склону, сандалии скользят, взрыхляют мягкую землю, и опять левую рукувперед, и под ней шероховатая сосновая кора, и вот наконец рука нащупалагладкую полоску на стволе, и он отнял ладонь, клейкую от смолы, выступившейтам, где была сделана зарубка, и они спустились по крутому лесистому склонухолма к тому месту, откуда Роберт Джордан и Ансельмо осматривали мост в первыйдень.

Ансельмо наткнулся в темноте на сосну, схватил РобертаДжордана за руку и зашептал так тихо, что Джордан еле расслышал его:

— Смотри. У них огонь в жаровне.

Слабый огонек светился как раз в том месте, где — РобертДжордан знал — дорога подходила к мосту.

— Вот отсюда мы смотрели, — сказал Ансельмо. Он взял рукуРоберта Джордана, потянул ее вниз и положил на маленькую свежую зарубку чутьповыше корней. — Это я зарубил, пока ты смотрел на мост. Вот здесь, правее, тыхотел поставить maquina.

— Тут и поставим.

— Хорошо.

Роберт Джордан и Агустин спустили рюкзаки на землю возлесосны и пошли следом за Ансельмо к небольшой ровной полянке, где росли кучкоймолодые сосенки.

— Здесь, — сказал Ансельмо. — Вот здесь.

— Вот отсюда, как только рассветет, — зашептал РобертДжордан Агустину, присев на корточки позади сосен, — ты увидишь небольшой кусокдороги и въезд на мост. Ты увидишь и весь мост, и небольшой кусок дороги подругую сторону, а дальше она поворачивает за скалу.

Агустин молчал.

— Ты будешь лежать здесь, пока мы будем готовить взрыв, икто бы ни появился сверху или снизу — стреляй.

— Откуда этот свет? — спросил Агустин.

— Из будки по ту сторону моста, — прошептал Роберт Джордан.

— Кто займется часовыми?

— Я и старик, я тебе уже говорил. Но если мы не справимся сними, стреляй по обеим будкам и по часовым, если увидишь их.

— Да. Ты мне уже говорил.

— После взрыва, когда Пабло со своими выбежит из-за скалы,стреляй поверх них, если за ними будет погоня. В любом случае стреляй как можновыше поверх их голов, так чтобы преследующие отстали. Все понял?

— А как же. Ты и вчера так объяснял.

— Вопросы есть?

— Нет. У меня с собой два мешка. Можно набрать в них земли,повыше, где не увидят, и принести сюда.

— Только здесь не копай. Тебе надо укрыться так жетщательно, как мы укрывались наверху.

— Хорошо. Я принесу землю еще затемно. Я так прилажу мешки,что их не будет заметно. Вот увидишь.

— Ты очень близко от моста. Sabes? Днем это место хорошопросматривается снизу.

— Не беспокойся, Ingles. Ты куда теперь?

— Я спущусь еще ниже со своей маленькой maquina. Стариксейчас переберется на ту сторону, так чтобы сразу выбежать к дальней будке. Онасмотрит вон туда.

— Тогда все, — сказал Агустин. — Salud, Ingles. Табак у тебяесть?

— Курить нельзя. Слишком близко.

— Я не буду. Только подержу папиросу во рту. Закурю потом.

Роберт Джордан протянул ему коробку, и Агустин взял трипапиросы и сунул их за передний клапан своей плоской пастушеской шапки. Онрасставил ножки пулемета среди мелких сосенок и стал ощупью разбирать своюпоклажу и раскладывать все так, чтобы было под руками.

— Nada mas, — сказал он. — Больше ничего.

Ансельмо и Роберт Джордан оставили его там и вернулись на томесто, где были рюкзаки.

— Где нам их положить лучше всего? — шепотом спросил РобертДжордан.

— Я думаю, здесь. А ты уверен, что попадешь отсюда вчасового из маленькой maquina?

— Это то самое место, где мы лежали в тот день?

— То самое дерево, — сказал Ансельмо так тихо, что Джордан струдом расслышал его и догадался, что старик говорит, не шевеля губами, кактогда, в первый день. — Я сделал зарубку ножом.

У Роберта Джордана опять появилось такое чувство, будто всеэто уже было раньше, но теперь оно возникло потому, что он повторил свойсобственный вопрос, а старик свой ответ. Так же было, когда Агустин спросил егопро часовых, хотя заранее уже знал ответ.

— Очень близко. Даже чересчур близко, — шепнул он. — Но светбудет сзади. Ничего, устроимся.

— Тогда я пойду на ту сторону, — сказал Ансельмо. Потом онсказал: — Ты меня извини, Ingles. Но чтобы не было ошибки. Вдруг янепонятливый.

— Что? — очень тихо, на одном дыхании.

— Ты скажи еще раз, чтобы я знал точно.

— Как только я выстрелю, ты тоже стреляй. Когда твой будетубит, беги по мосту ко мне. Мешки будут со мной, и ты поможешь мне заложитьшашки. Я тебе все скажу. Если со мной что-нибудь случится, сделаешь все сам,как я тебя учил. Не торопись, делай все как следует, забей клинья поглубже,привяжи гранаты покрепче.

— Мне все ясно, — сказал Ансельмо. — Я все помню. Теперьпойду. Ты спрячься получше, Ingles, скоро рассвет.