– Хорошенькое дельце, – сказал Шедарис, опасливооглядываясь во все стороны. – Как примется вдруг капризничать, ещепришибет колонной или клозетной чашкой за седалище цапнет…

– Главное, не ковыряйте стены столовым ножом. – Нагубах библиотекаря мелькнула мимолетная улыбка. – Капризы – это исключено…

– Твоим бы хлебалом, дедушка, да медок наворачивать… –пробурчал капрал довольно громко.

Однако успокоился. Мара по-прежнему надзирала забиблиотекарем, но остальные понемногу разбрелись по углам. Леверлина отчего-тоособенно заинтересовали пантеры, Делия с профессиональным, надо полагать,интересом озирала трон. Вызванные Сварогом золотые болваны выносили трупкороля.

– Куда ты его? – спросила Мара.

– За ворота, – хмуро сказал Сварог. – Пустьзакопают где-нибудь. Препустой человечишка был, и что-то не тянет меняустраивать ему погребальную процессию с венками и факелами… Эй, эй! –окликнул он благодушно. – Это что же, своего короля грабить?

Бони, подняв крышку ближайшего сундука, откуда так ибрызнуло радужным сиянием бриллиантов, запустил туда широченную ладонь игорстью, как семечки, переправлял камни в карманы.

Ничуть не смешавшись, он хладнокровно пояснил:

– Когда выберемся, мне еще короля Арсара свергать, сволочьстарую. А такое предприятие требует серьезных денег. Тут еще до лешевой материостается, командир, не обожру я тебя…

– Да ладно, – великодушно сказал Сварог. –Черпайте, ребята, в шляпы и за голеница, я ж обещал, что вы у меня либо головусложите, либо озолотитесь.

Мэтр Лагефель охотно пустился в пояснения – иные сундукибыли по крышки полны самоцветами, иные – украшениями, иные, – золотымимонетами всех времен и народов, включая напрочь исчезнувшие из писаной историии людской памяти. «Бог ты мой, ну зачем он все это копил?» – недоуменно подумалСварог. Леверлин не проявил никакого желания набивать карманы, поглощенныйпантерами. Делия с Марой, не в силах побороть женскую натуру, мимодрагоценностей не прошли, но угомонились довольно быстро. Остальные надолгоприкипели к королевским сокровищам, и Сварог получил немалое удовольствие, наблюдаяза ними: как они завороженно бродят от сундука к сундуку, хватая новое,выкладывая прежнее и философски убеждаясь в конце концов, что пораостановиться, потому что семи жизней у человека не бывает, а заодну-единственную промотать любую добычу решительно невозможно. Тетка Чариопомнилась первая, отошла, смущенно улыбаясь:

– Слышала я сказочки про такие клады, да по глупости неверила. Теперь и гостиницу отстраивать как-то смешно. Впору снарядить эскадруда поплавать вольной адмиральшей…

– Подождите, то ли еще будет, – сказал Сварограссеянно. – Отвоюем мы для Конгера земли, и сделает он вас всех графамида герцогами, благо вакансий на означенных землях предвидится немерено…Принцесса, не поскупится ваш батюшка для таких-то орлов?

Делия отрешенно улыбнулась ему, из чистой вежливости,сказала тихо:

– Грустно. Вы не отсюда, граф, вам не понять, сколь жуткойславой был овеян этот замок и весь Хелльстад. А в итоге – жалкий человечишка натроне, зажравшийся фигляр…

– В жизни так оно частенько и бывает, знаете ли, –сказал Сварог.

Мэтр Лагефель с ноткой задетой гордости поторопилсяуточнить:

– Сколь бы ограниченным ни был покойный король, это отнюдьне лишает Хелльстад его нешуточного могущества…

Сварог, ничуть не пытаясь проникнуться этим могуществом,столь неожиданно свалившимся прямо в руки, задумчиво погладил стену. Словамиэто не описать, но ему чудилось присутствие огромного живого пса, теплого ипреданного. И обрадованного – самое подходящее слово. Слишком много пинков ипросто пренебрежения пришлось вынести от старого хозяина, пожалуй, и самого-тосебя не любившего из-за безмерной мании величия. Венец мании величия – когдаобожествляют даже не себя, а свой трон…

Пол едва заметно дрогнул под ногами – громада Вентордеранадвинулась, плавно скользила к восходу, к океану. Пес уловил желание хозяина иторопился исполнить. Холмы и горизонты неспешно уплывали назад, скоро скрылисьиз виду и сидевшие в ряд громадные хелльстадские псы, провожавшие взглядаминовоявленного повелителя, словно солдаты на смотру.

«Да ведь это ВЛАСТЬ, – вдруг подумал Сварог. –Власть над краем, где бессильны и обитатели небес. И никто больше не сможетдергать за ниточки, поучать и приказывать… вот только на что эту властьупотребить, против кого обратить и за что бороться?»

– Что ты так прикипел к этим кискам? – спросил онЛеверлина.

Леверлин сказал, не оборачиваясь, не вставая с колен:

– Об этих кисках с незапамятных времен кружит любопытноеповерье – будто они могут оживать. Но что для этого нужно делать, никто незнает. А знаменитую историю с кошкой из черной бронзы, выкопанной крестьянамина свою беду, многие считают сказкой. Да, те же самые, что в Акобаре, словно изодной мастерской…

– Существует такое поверье, вы правы, – мэтр Лагефельисправно играл роль предупредительного гида. – Эти статуи были антикамиеще задолго до Шторма. В Вентордеране немало подобных редкостей. Королькогда-то интересовался пантерами, но так и не доискался разгадки. Возможно,ваше величество сможет продвинуться гораздо дальше на пути познания посредствомустройства, которое ваш предшественник, насколько я могу судить, использовалдалеко не в полную силу…

– Э, нет, – сказал Сварог. – Кажется, договорилисьуже – новый король полезет внутрь этой штуки не раньше, чем разделается стекущими делами… Стоп, я этого не заказывал!

В зал вошел золотой истукан и направился прямо к нему, несяна вытянутых руках, прямо-таки благоговейно, пурпурную мантию, переливавшуюсяпри малейшем колыхании всеми оттенками алого, багряного и малинового. Вид уистукана был серьезный и сосредоточенный, как у какающей собаки.

– Он исполняет свои обязанности, ваше величество, –сказал мэтр Лагефель. – Вы их еще не научились различать, но это вашкамердинер. Король никогда не ходил без мантии, разве что в спальне снимал. Затысячи лет появляются устоявшиеся привычки… Позвольте помочь?

– Форма одежды – дело святое… – проворчал Сварог. –Надеюсь, это не та же самая?

– Ну что вы, ваше величество!

Оказалось, дело нехитрое и мантия снабжена удобнымизастежками, совершенно незаметными снаружи, словно брежневский стульчик наМавзолее. Сварог, с непривычки наступая на полы, прошествовал к высокому, подпотолок, зеркалу, обозрел себя и нашел, что выглядит в должной степени глупо,то есть именно так, как и надлежит королю-выскочке с живым замком и скопищемжутких чудищ вместо нормальных подданных. Обернулся. Странная Компания, включаяДелию, таращилась на него серьезно и уважительно. Только Мара из-за спиныШедариса показала язык без всякого почтения к торжественной минуте. Сварогпрошел к янтарному трону, ухитрившись ни разу не наступить на подол багрянойхламиды, сел, положил руки на подлокотники и вполне искренне попытался ощутитьсебя грозным, могучим самодержцем, но в голове упрямо вертелся анекдот омаленьком зеленом крокодильчике. Он махнул рукой, слез с трона и спросил: