Теперь, снизу, берег открылся на значительном протяжении.Сварог первым увидел дом у самой воды и остановился. Дом был старинный на вид,сложенный из обомшелых валунов, с плоской крышей из потемневших плах. Он напоминалскорее блокгауз, где можно неплохо отсидеться, если только у противника ненайдется пушек. В узеньких окнах целы все стекла, дверь и оконные рамыпокрашены, к вбитому меж двумя валунами кованому крюку привязана большаяшлюпка. Очень похоже, что здесь живут.

– Это еще кто на моих коронных землях? – чисториторически вопросил Сварог.

– Похоже на приют мореходов, – сказала теткаЧари. – Кто поотчаяннее, даже сюда заходят отсидеться.

– Гранату в окно ради пущей вежливости, – предложилатихая и воспитанная девочка Мара. – Капрал, у тебя вроде осталась?

Шедарис, уже привыкший относиться к ней серьезно, молчаполез в мешок. Сварог цыкнул на них – дверь медленно отворялась. Громко щелкнулвзводимый курок чьего-то пистолета.

На крыльцо вышел бледный чернобородый человек в высокихморских сапогах, натянутых во всю длину, и темно-вишневом бархатном костюме,чересчур чистом и опрятном для простого матроса. Совершенно спокойно огляделпришельцев, ничуть не смущаясь при виде направленных на него стволов иобнаженных клинков (Сварог не оглядывался, но хорошо знал свою команду, нипочемне удержавшую бы сейчас рук в карманах), поклонился и сказал как ни в чем небывало:

– Прошу в дом, господа. Особой роскоши не обещаю, но гостейпринять смогу. Я сейчас один в доме, корабль вернется не скоро…

– Благодарю, мы, собственно, торопимся… – сказал Сварогмедленно. Помолчал и резко бросил: – Ну и какого черта вам, любезный, в землене лежится?

После ночлега у ямурлакских вампиров он зарекся входить втакие дома, не оглядевшись предварительно. А оказалось, дома-то и нет:наполовину развалился, крыша давно рассыпалась, крыльцо тоже, окна зияютпустотой, лодка вовсе не на привязи, и то, что от нее осталось, напоминаетмокнущий в воде у берега рыбий скелет, а меланхоличный хозяин оказался самымобычным призраком, опасности не представлявшим. Правда, ему по всем канонам неследовало бы показываться смертным на глаза до полуночи – но здесь все-такиХелльстад…

– Ну? – Сварог нападал без особого запала. – Чтовам не лежится, спрашиваю? Отправить назад по всем правилам?

По правде говоря, премудрость изгнания призраков он пока чтоне превзошел – но не сознаваться же в этом первой встречной нежити?

Призрак подался назад.

– Кто это? – спокойно спросил Бони. – Морок, чтоли?

– Обыкновенный призрак, – сказал Сварог. – Утолкового некроманта таких – на пучок десяток.

– То-то одежа на нем такая старомодная… – Бони, засунув оберуки за пояс, подошел поближе, хладнокровнейшим образом оглядел призрака,склоняя голову вправо-влево, заключил: – У нас такой же в лесу под деревней летсорок болтался, как стираная рубаха на ветру, что ни ночь, шатался, все давнопривыкли уже, благо вреда от него не было. По всему видно, прирезали где-то набольшой дороге, вот и таскался без погребения. Если по совести, надо былопоискать шкелет и упокоить, как надлежит, да все руки не доходили. –Помолчал и хмуро добавил: – А теперь уж и некому. Это в городах у вас напрочьотвыкли от любой нежити, а в деревнях еще попадаются самые разные обморочки, иесли они безобидные, отношение к ним самое равнодушное, как к гнилому бревнупри дороге…

Вообще-то и простым глазом, не обремененным магическимисвойствами, можно было подметить, что человек в бархате порой странноколышется, словно колеблемое легким сквознячком пламя свечи, и тогда сквозьнего явственно просвечивает грубое дерево двери. Так оно и бывает, если призраквылезет до полуночи, в неурочное время, – не получится того качества…

– Просвечивает, – сказал Бони. – Рано вылез. Будемгнать в три шеи, командир? Влепи-ка ему на семь заклятий, на восемь ветров, а яподмогну, ежели что…

Но Сварогу не хотелось ронять свой авторитет даже в такоймелочи. Помедлив, он сказал:

– Заклятья – дело серьезное. Что их рассыпать попусту. Ну,любезный, что вам не лежится?

– Я бы и рад, – сказал призрак.

– Ну, точно! – Бони хлопнул себя по бедрам. – Этоназывается – непогребенные косточки. И насколько я понимаю, они тут где-тоблизенько валяются.

– А насколько я понимаю, – ехидно добавила Мара, –если косточки оказались беспризорными и их хозяина бросили без погребения, он,очень даже вероятно, не из порядочных… Учитывая место.

– Ну, зачем так уж сразу, – сказал Сварог. – Естьеще жертвы кораблекрушений…

– Это конечно, – сказала тетка Чари. – Вот толькопорядочные люди сюда не заходят и домиков таких в этих местах не ставят. Чтобыбезвинный утопленник оказался в аккурат возле этого блокгауза, должен, ученовыражаясь, получиться чистейшей воды феномен, вроде синего алмаза гланскихкоролей…

– Я и не выдаю себя за благонравного купца, – сказалпризрак. – Что причиталось, то и получил. Не к тому повернулся спиной,будучи без кольчуги под камзолом. Но лежать без погребения одинаково тягостно иправеднику, и грешнику.

– Это точно, – хмуро пробасил капрал. – Давайтезакопаем, что ли. Тебе как, яму выкопать, или – в море?

– Лучше бы в море.

Паколет возбужденно протиснулся вперед:

– Спросите его про клад! Вдруг есть…

– Шпана переулочная, – фыркнула тетка Чари. –Какой тебе еще клад нужен после командирской сокровищницы? По всем карманамкаболары[45] распиханы…

– Тьфу ты, я и забыл…

– Вот и помалкивай. – Она повернулась кпризраку. – А что это тебя до сих пор не похоронили по-людски? Корабли незаходят?

– Заходят. Только все сначала, вроде этого одноглазого,начинают допытываться, где зарыт клад. А клада давно уже нет.

– Ладно, – проворчал Сварог. – Вы тутдоговаривайтесь, а я пошел мастерить пароход…

Отвернулся и решительно направился к зеленоватой воде. Черезминуту уардах в десяти от берега, где начиналась глубокая вода, носом к берегустоял пароход – точная копия бесславно погибшей на Ителе «Принцессы». Сварогсосредоточился, шумно обрушился в воду якорь, взлетели брызги – и вновь насталатишина. Показалось, на горизонте крохотным темным треугольничком маячит косойпарус. Сварог торопливо приставил к глазу подзорную трубу, но ничего не узрел,то ли почудилось, то ли судно ушло.

Мара позвала его, и он подошел к задней стенеполуразрушенного дома. Рядом с замшелым валуном белели кости – лежавший ничкомскелет. Одежды и сапог не сохранилось (а то и сняли сразу же), слева, подлопаткой, чернеет трухлявая рукоятка проржавевшего ножа.