– Ну и где здесь нажимать? – повторил он.

– Минуту, ваше величество… – управитель деликатнопротиснулся мимо него к проему.

И отчаянным прыжком, головой вперед рванулся в туман, гдемоментально растворился, сгинув с глаз. Мара в азарте рванулась было следом,Сварог поймал ее за воротник, резко обернулся к библиотекарю, словно бы и неудивленному:

– Это и называется – верные, преданные слуги?

– Сбежал, ваше величество, – спокойно сказалтот. – Должно быть, решил, что будущее непредсказуемо, и не надеялся, чтовы его отпустите добром…

– И где же он теперь? – вкрадчиво, с угрозой спросилСварог.

– Вероятнее всего, он сейчас что было прыти улепетывает отграниц Хелльстада во внешний мир. Это еще и устройство для перемещения, прижизни короля мы не сумели бы им воспользоваться, но теперь, пока вы еще неосвоились… Где он решил перейти границу, представления не имею. В любом местемог… Конечно, не там, где к нашим рубежам подступили Глаза Сатаны. Насколько яего знаю, все драгоценности, что удалось утаить, он держал при себе…

– Вы еще и драгоценности утаивали, преданные люди? –нехорошо усмехнулся Сварог.

– Он.

– Нет, надо бы его прикончить, – сказала Мара. –Сюрпризов будет меньше.

– Вы очень добрая и отзывчивая девочка, – чутьнапряженно усмехнулся мэтр Лагефель.

– И не добрая, и не девочка, – отрезала Мара.

– Но вы ведь – сообразительная? Вот и подумайте: если выменя прикончите, его величеству придется потратить гораздо больше времени,чтобы освоить все, и это получится гораздо труднее. Я уже понял, что новыйкороль вовсе не собирается немедленно воссесть на трон, но потом, управившись сделами, он из элементарного любопытства непременно захочет изучить здесь все –от подвала до флюгеров…

– Что, очень жить хочется? – фыркнула Мара.

– Не стану отрицать, – слегка поклонился мэтрЛагефель. – Прожив четыреста с лишним лет, как-то привыкаешь к этомузанятию – жить дальше… Хочется задержаться в этом мире подольше. И ради моейбиблиотеки, и ради желания узнать, что будет с миром дальше… и ради самойжизни, не отрицаю.

Он смотрел почти спокойно, устало. Сварог, вовсе нежаждавший лишней крови, решил рискнуть. Интеллигента гораздо легче держать наповодке, нежели вороватого управителя, библиотеку с собой не унесешь…

– Отставить, – сказал Сварог Маре, нетерпеливо игравшейкинжалом в опасной близости от сонной артерии подконвойного. – Оставляюмэтра в прежней должности, но ежели что…

– С чего начнем, ваше величество? – совсем мирноспросил библиотекарь.

– С вопросов, конечно, – сказал Сварог. – Как вамвыдавалось долголетие – куском или ломтиками?

– Пожалуй, «ломтиками» – самое удачное выражение…

– И что, ваш напарник решился сбежать, не получив очередноголомтика?

– Ему осталось еще лет двести. Видимо, он предпочел этиверные двести лет и утаенное золото непредсказуемости…

– Логично, – сказал Сварог.

– Кроме того, служба у вас может таить известные неудобства…

– Точнее?

– Король не особенно утруждал себя чтением. Барон поначалутоже не посещал библиотеку, но от скуки пристрастился к книгам. Он не хуже меняпомнил Кодекс Таверо. Если вы – Серый Рыцарь, а так оно, вернее всего, иобстоит, то всякий, кто служит у вас, рискует попасть в немилость к КнязюТьмы. – Он взглянул Сварогу в глаза. – Хотя покойный король всамомнении своем и привык думать, что занимает почетную позицию высоко надсхваткой, на самом деле довольно давно был заключен некий молчаливый уговор…Так давно, что король успел уверить себя, будто стоит в стороне. Князь Тьмы незадевает нас, пока мы не наносим ущерба его интересам. А уничтожение ГлазСатаны ему весьма не понравится…

– Так-так, – сказал Сварог. – И что, теперь этипакостные глазыньки могут к нам нагрянуть?

– Нет. Король говорил о серебряной стене чистую правду. А взаключенном некогда уговоре ваше появление, понятно, не предусматривалось.Понимаете ли, у Князя Тьмы есть крайне уязвимое место. Будущее для негозакрыто, он не в состоянии предвидеть. Строить далеко идущие планы он может, ноэто ведь совсем другое…

– Неужели он не знает о Кодексе Таверо?

– Неужели вы никогда не слышали о страшной самоуверенности иограниченности? Один Господь от этого избавлен…

– Ясно, – сказал Сварог. – Итак, что мне нужносделать?

– Войти туда, осмотреться, изучить все. Опасности нетникакой. Я буду вас сопровождать, ваши люди тоже могут…

– Я бы на твоем месте… – начала Мара, покачав головой.

– Да нет, я же вижу, что он не врет, – решительнопрервал ее Сварог. – Тут другая загвоздка… Пожалуй, это потребует времени,а?

– Разумеется. Пару дней хотя бы, для азов…

– Тогда не стоит и пробовать, – сказал Сварог не безсожаления. – Некогда. Подождет эта великолепная игрушка до моеговозвращения, никуда не денется.

Он взял сочный, нежнейший персик с висевшего у локтя подносаи откусил, вытянув шею, чтобы не закапать камзол.

– Подожди, – забеспокоилась Мара. – А этот так иостанется разгуливать на свободе?

Сварог доел персик, бросил на поднос скользкую косточку иухмыльнулся:

– Да успокойся, милая, не лучусь я добротой и верой вчеловечество… Любезный мэтр на время моего отсутствия будет вынужден несколькоограничить передвижения, хотя от голода и жажды не умрет…

– А если вас тем временем убьют? – уже далеко не такспокойно поинтересовался мэтр.

– Рад, что вы желаете мне успехов… – сказал Сварог. –Если убьют, получите свободу, но не раньше. Как видите, я осваиваюсь с короной.

– И что она тебе еще подсказала? – поинтересоваласьМара.

– Что до моря мы доберемся в небывалой роскоши иуюте, – сказал Сварог. – Прямо в замке, благо летучий. А конямпридется гулять самостоятельно, что поделаешь… Вот только… – Он надолгозамолчал, прислушиваясь к новым ощущениям, крайне необычным и весьманепростым. – Странное у меня чувство, замок словно бы и не мертвый…

– Он и не живой, – сказал мэтр Лагефель. – Вчеловеческом языке нет подходящих слов, или их, вернее, забыли… Вентордеран –не мертвый и не живой. Он – нечто иное. Его чувства – не совсем чувства, но ониу него есть. Я подозреваю, такие здания умели строить до Шторма – насколькоможно судить по редким обмолвкам короля… И не сказал бы, что замок особенно былпривязан к королю. Королю было свойственно несколько преувеличенное презрениеко всему окружающему, выражавшееся порой прямолинейно и без малейшего такта.Вентордеран никогда не выйдет из повиновения хозяину, но ему свойственна толикасимпатий и антипатий, как и живым существам.