Всё это Волкодав видел мельком, вполглаза, уже вовсю рубясьс пятью какими-то головорезами, наскочившими на телохранителей из-за скал.Налётчикам не поздоровилось. Три воина слишком хорошо знали своё дело. Не зряВолкодав до седьмого пота гонял близнецов по двору галирадского крома. Всё-тоони выспрашивали о настоящей битве, когда много народа. Теперь вот самиизведали, правду ли говорил им наставник. Больше не будут гадать, как самиповедут себя, ЕСЛИ. Настал час – и ребята не думая пустили в ход умение,беспощадно вколоченное суровым венном в гибкие молодые тела. Волкодав подумал отом, что тех пятерых они вполне раскатали бы и вдвоём, без него. И даже безмечей, просто голыми руками. Он оглянулся на кнесинку: девушка что было силсжимала вельхский кинжал с позолоченной рукоятью в виде человечка. Она нерасставалась с ним после боя в святилище. Она больше не плакала. Ей былострашно, ещё как страшно! Но случись драться, от неё не дождутся крика и слёз.Она кого угодно встретит вот этим кинжалом. Встретит неумело, но с отчаяннойяростью…

Навстречу телохранителям пробился Аптахар с полуторадесятками воинов, в основном сегванов и сольвеннов. За их щитами и спинамиукрывались Иллад, Мангул с мальчишкой и четыре служанки. Мальчишка сжимал вкулаке подобранный нож.

– Надо к мосту, – сказал Волкодав Аптахару. –Кнесинку и этих, кого сумеем.

Сегван согласно кивнул, уже прикидывая, с какой стороныобходить площадку, чтобы заметило поменьше стрельцов. Волкодав быстрыми,привычными движениями расстегнул на себе ремни, сдёрнул попятнанный кровьюкожаный чехол, потом стащил кольчугу и протянул кнесинке:

– Надень, госпожа.

Он сказал это до того буднично и спокойно, что кнесинкапоняла: ВСЕ. Настал ПОСЛЕДНИЙ КОНЕЦ.

– Нет!.. – Она попробовала оттолкнуть его руку.Попробовала бы ещё сдвинуть валун, за которым они прятались от стрелков. –Нет!.. Ты… ты сам…

– В меня не попадут, – сказал Волкодав, нокнесинка ему не поверила, и тогда он попросту схватил её в охапку и силойвсунул в кольчугу. – Некогда мне тебя уговаривать, госпожа.

Сопротивляться было бесполезно. Полпуда стальных воронёныхколец, ещё хранивших тепло его тела, укрыли кнесинку, свесившись ниже колен.Они ощутимо пригибали её к земле, но вместе с её собственной серебристойкольчужкой броня в самом деле получилась надёжная. Может, и сбережёт.

– На мосту держись крепче, госпожа, – наказалВолкодав. – Двумя руками. Да вниз не гляди, незачем.

– Двинулись, оглоблю вам в …! – рявкнул Аптахар.

Воины молча взгромоздили щиты и побежали к мосту, держа вживом кольце и служанок, и лекаря со спутниками, и государыню кнесинку.Поначалу она всё оглядывалась на Волкодава, оставшегося в одной серойбезрукавке, насквозь мокрой от пота и разрисованной разводами крови. Кармашек скартой и книжкой болтался у него на груди. Потом оглядываться стало некогда: вщит, который она держала над головой, начали втыкаться стрелы. Кнесинка толькопоспевала смотреть себе под ноги, – прыгая по осклизлым булыжникам,недолго было споткнуться. Почему-то она больше боялась упасть, чем угодить подстрелу. Бежать, навьючив на себя почти пуд железа, было неудобно и тяжело, нотело, подхлёстнутое страхом и возбуждением, несло груз почти без натуги.Неожиданно воины сдвинулись плотнее, кнесинка оказалась между Лихославом иЛихобором и увидела у себя под ногами вместо камней пугающе тонкие и узкиепланки моста. Кое-где в них торчали пернатые стрелы…

– Госпожа! Держись за канаты! – сказал над ухомЛихослав, шедший сзади неё.

Кнесинка услышала его, но не поняла: заворожённо смотрелавниз, туда, где в кипящем тумане медленно двигались громадные тени. Лихославотобрал щит, взял её руки и положил их на толстые лоснящиеся волосяные канаты.

Если бы кнесинке Елень довелось просто путешествоватьздешними местами, она бы, пожалуй, помешкала перед подобным мостом, собираясь сдухом и пробуя ногой хрупкие с виду дощечки. А то задумалась бы, не привязатьсяли как-нибудь верёвкой к канатам. Сейчас недосуг было о чём-то раздумывать,справляться с собой и гнать прочь страх. Верхом и низом посвистывали певчиестрелы, и каждая могла унести жизнь. Кнесинка судорожно засеменила вперёд,перебирая ватными руками по упруго натянутым канатам, шевелящимся, скользким.Прямо перед ней была спина Лихобора, в затылок дышал Лихослав. Братья шли в ногу,сомкнув щиты и пряча между собой свою госпожу.

Они были над серединой Препоны, когда кнесинка, по-прежнемуупорно смотревшая вниз, увидела на досочках кровь. Кровь храброго парня, дорогозаплатившего за спасение старухи Хайгал, а с нею и молодой государыни. Посчастью, колчаны у разбойников оказались не бездонные, и они уже не могли местимост такой железной метлой, как вначале. Зато теперь они целились гораздотщательней прежнего.

Кнесинка увидела, как что-то неуловимо мелькнуло примерно науровне её колен, и на ноге Лихобора, шедшего впереди, отворилась глубокаякрасная щель, из которой сейчас же ручьем брызнула кровь. Молодой телохранительохнул и споткнулся, и этого оказалось достаточно. Нога, ставшая вдруг чужой,беспомощно подломилась. Лихобор выпустил канаты моста, потерял равновесие наскользких от крови досках и вывалился наружу.

…Позже кнесинка так и не смогла вспомнить, каким образом онапоспела упасть ничком, хватая его руку, уже исчезавшую за краем узенькогонастила. Её пальцы, только что неспособные как следует ухватиться за канат,сомкнулись на запястье Лихобора и окостенели в мёртвой хватке. Когда-то, вдалёкой другой жизни, когда Волкодав учил приёмам кан-киро, она досадовала излилась: пальцев, видите ли, не хватало даже просто обхватить мужскую жилистуюруку, куда там удержать. А вот вцепилась – поди отдери. Лихобор пытался взятьсясвободной рукой за доски, но ладонь соскальзывала. Кнесинка видела его белое,обращённое кверху лицо с закушенной губой. Ещё одна стрела воткнулась в его раненуюногу и осталась торчать. Струйки крови слетали по сапогу. А внизу раскачиваласьтуманная мгла, показывались и пропадали хищные каменные зубы…

Лихобор вдруг извернулся всем телом и укусил её за руку.Кнесинка закричала от отчаяния и боли, понимая, зачем он это сделал, но пальцевне разомкнула. Всё-таки она бы, наверное, продержалась недолго, но подоспелаподмога: мимо её лица, царапнув жёсткими рукавами щёку, протянулись другие,гораздо более сильные руки, схватили парня за шиворот и мигом выволокли наверх.Мужчины потащили Лихобора вперёд. Его брат поставил кнесинку на ноги и крепкоприжал к себе, в одиночку заслоняя от стрел. Она видела, как оперенная смертьвтыкалась в настил, свистела между канатами… Потом вместо досок под ногамизаскрипел щебень, и Лихослав сразу поволок кнесинку прочь с открытого места, заскалы.

Исстрадавшаяся нянька бросилась на шею воспитаннице:

– Дитятко!.. Дитятко, живая…

За спиной Хайгал стояли два горца-ичендара, смуглые,широкоплечие, с орлиными перьями в волосах. Кнесинка вдруг спохватилась,холодея, принялась озираться, шарить глазами среди спасённых: