Мариус отставал от меня на несколько ступеней. И снова яслышал и ощущал исходящую от него мощную пульсацию. У меня было такое чувство,что вибрирует мое собственное тело.

Примерно на середине подъема ступени исчезли, и далее мыпошли по тропинке, которая была, пожалуй, чересчур узкой даже для горныхкозлов. Кое-где валуны и выступы горных пород образовывали нечто вроде барьера,предохраняющего нас от падения в море, но по большей части тропинка была всеголишь выступом на поверхности совершенно отвесной скалы. По мере того как мыподнимались все выше и выше, мне становилось все страшнее смотреть вниз.

Один раз, ухватившись рукой за ветку, я позволил себеоглянуться и увидел твердой походкой приближающегося ко мне Мариуса. Мешок былперекинут у него через плечо, правая рука свободно опущена. Залив, бухта игородок вдали казались игрушечными или созданными детской рукой из осколказеркала, песка и крошечных кусочков дерева. Отсюда был виден даже участокрасположенного за горами открытого моря с разбросанными по его неподвижной поверхноститемными силуэтами островков. Мариус с улыбкой подождал, а потом тихо произнес:

– Надо идти.

Словно зачарованный, я двинулся вперед и больше ни разу неостановился, пока не достиг самого верха. Наконец я перелез через последнеескопление заросших сорняками камней и встал посреди мягкой травы.

Впереди виднелись еще более высокие скалы и горы, а на ихфоне, выросший из недр этих гор, стоял огромный дом, больше походящий накрепость. Все его окна были освещены. Огни горели и на его башнях.

Мариус обнял меня за плечи, и мы направились к дому.

Когда мы остановились перед запертой дверью, я почувствовал,что объятия Мариуса слегка ослабли. Потом услышал звук открывающегося изнутризасова. Дверь распахнулась, и Мариус снова крепко обнял меня. Он ввел меня вширокий проход, который вполне сносно освещался двумя факелами.

Я чувствовал себя несколько озадаченным и потрясенным,потому что никого вокруг не увидел, а ведь кто-то должен был отодвинуть засов.Мариус обернулся и посмотрел на дверь, которая тут же захлопнулась.

– Задвинь засов, – сказал он.

Я удивился, что он не сделал это мысленно, как раньше,однако немедленно исполнил его приказание.

– Так намного легче, – сказал Мариус, и на еголице промелькнуло озорное выражение. – Я провожу тебя в твою комнату, гдеты будешь спать в полнейшей безопасности. Ты можешь прийти ко мне в любоевремя, когда сам того захочешь.

Я не слышал и не видел признаков присутствия в домекого-либо еще. Но был уверен, что здесь есть люди. То тут, то там я чувствовалзапах смертных. К тому же все огни были зажжены совсем недавно.

Направо вела небольшая лестница. Когда мы поднялись по ней ивошли в предназначенную для меня комнату, я остановился пораженный.

Это была огромная зала, одна стена которой выходила наогражденную каменную террасу, нависающую над морем.

Оглянувшись, я увидел, что Мариус исчез. Исчез и мешок. Нона стоящем в центре комнаты большом каменном столе лежала скрипка Ники, а рядомс ней стоял саквояж с моими личными вещами.

При виде скрипки меня охватили и печаль, и радость. Я ужебоялся, что потерял ее навсегда.

В комнате были еще две каменные скамьи, а на подставкегорела масляная лампа. В дальнем конце я увидел в нише массивную двухстворчатуюдверь.

Открыв ее, я обнаружил небольшой проход, который сворачивалв сторону под прямым углом. За поворотом стоял саркофаг с гладкой крышкой. Онбыл выполнен из диорита, который, насколько мне известно, является одним изнаиболее твердых минералов на земле. Крышка оказалась невероятно тяжелой, акогда я заглянул под нее, то увидел, что она окантована железом и запирается назасов.

На дне самого саркофага лежали несколько блестящихпредметов. Когда я взял их в руки и на них попал луч света из соседней комнаты,они засияли магическим блеском.

Среди них была золотая маска, соединенная с капюшоном,собранным из множества пластин кованого золота. Черты лица на маске были отлитыс большой тщательностью, губы сомкнуты, а узкие глазные щели открыты. Самамаска была очень тяжелой, а капюшон, напротив, – легким и очень гибким,подвижным. Присмотревшись, я увидел, что все пластины соединяются между собойтонкими золотыми нитями. Были там и перчатки, сплошь покрытые тончайшимизолотыми пластинами. И наконец, внутри саркофага лежало большое одеяло изкрасной шерсти, тоже с одной стороны расшитое золотыми пластинами.

Я догадался, что если я надену маску и перчатки и закутаюсьв одеяло, то буду полностью защищен от света, в случае если кому-нибудь придетв голову открыть крышку саркофага во время моего сна.

Хотя мне казалось совершенно невероятным, чтобы кто-либосмог проникнуть сюда и открыть саркофаг. Дверь, ведущая в этот Г-образныйпроход, тоже была обита железом и снабжена железным засовом.

Однако все эти предметы были полны таинственного очарования.Мне доставляло удовольствие прикасаться к ним и представлять себя в них спящим.А маска напоминала мне греческие маски Комедии и Трагедии.

Эти прекрасные вещи были вполне достойны находиться взахоронении древнего царя.

С большой неохотой я положил их обратно.

Вернувшись в комнату, я снял одежду, которая оставалась намне в течение всех ночей, проведенных под землей в Каире, и надел чистую. Стояв этом принадлежащем вечности доме, я чувствовал всю абсурдность своего наряда.На мне были сиреневый сюртук с перламутровыми пуговицами, украшенная кружевамирубашка и атласные башмаки с бриллиантовыми пряжками. Но другого костюма у меняне было. Как любой добропорядочный джентльмен восемнадцатого века, я чернойлентой перевязал волосы и отправился на поиски хозяина дома.

Весь дом ярко освещался факелами. Двери были распахнуты.Окна ничем не закрыты, так как смотрели либо на море, либо прямо в небо.Спустившись по небольшой лестнице, я вдруг осознал, что впервые за все времямоих странствий оказался в действительно совершенно безопасном убежищебессмертного существа. Здесь было поистине все, что могло потребоватьсябессмертному, все, что ему хотелось иметь.

В коридорах на подставках стояли великолепные греческиесосуды, а ниши украшали вывезенные с Востока огромные бронзовые статуи. Возлекаждого окна и на открытых террасах цвели прекрасные экзотические растения.Мраморные полы повсюду покрывали восхитительные ковры из Персии, Индии и Китая.

Мне встретились огромные чучела диких зверей. Здесь былибурый медведь, лев, тигр, даже слон, стоящий в отдельной просторной комнате,ящерицы, по размерам похожие на драконов, сидящие на засохших ветвях хищныептицы сами походили на ветви деревьев.