Я глянула на Жан-Клода:

– Что-то ты сегодня многословен.

– Я ищу ответы, ma petite. Огюстину не во всем можнодоверять, но когда он дает слово, он его держит.

– Так что ты спросил его мнения, взяв с него словочести, что он не поделится ни с кем нашими тайнами.

Жан-Клод кивнул.

Мне это все не нравилось, но приходилось верить, чтоЖан-Клод знает, что делает. Кроме того, нам нужна была помощь, чтобы во всемэтом разобраться. Список мастеров городов, которым хоть как-то можно доверять,был чертовски короток. И после этого визита он стал бы еще короче, если бы меняспросили.

– Анита, прошу тебя, – сказал Тревис, –пожалуйста, отдай мне своего зверя. Напитайся на ком-нибудь из нас. Не отдавайвласти над нами этому психу.

– У меня нет нужды отдавать своего зверя, и я несобираюсь вызывать его намеренно. Я не знаю, как его потом остановить.

– Вызови и отдай мне.

– Тревис, перекинься – и все.

Он упрямо покачал головой.

– Тогда покорми ardeur от меня, – предложил Ноэль.

Я посмотрела ему в лицо, в глаза за очками в металлическойоправе. Такой искренний и такой молодой.

– Ты не знаешь, чего просишь, Ноэль.

– Оставь им отметки на шеях, – посоветовалНатэниел.

Я посмотрела на него. Вообще-то ему нравилось бытьединственным, кому я оставляла отметины. Он делился с Микой, но ему ненравилось, если я оставляла отметины кому-то, кто всего лишь пища.

– Обычно ты по этому поводу ноешь, – сказала я.

– Такой всплеск силы, как с Пирсом, может быть с любымпротивоестественным. А вот как было с Хэвеном, когда ты коснулась егошеи, – это другое. Попробуй коснуться их шей, как в приветствии вампиров,и посмотрим, будет ли та же реакция.

– Красота плюс мозги, – заметил Огги. –Повезло тебе.

Я не очень поняла, кому именно повезло – мне, Жан-Клоду илиНатэниелу. Все сделали вид, что слов Огги не слышали.

– Ладно, Натэниел, ладно. Я попробую, но если ничего невыйдет, Тревису придется перекинуться и вылечить себе руку.

С этими словами я посмотрела на Тревиса. Он кивнул:

– Если ты испытаешь нас обоих, и ничего не произойдет –тогда о’кей.

Реквием туже запахнулся в свой черный плащ, и это движениепривлекло мое внимание.

– Ты здесь мастер, Жан-Клод, но перед тем, как онаснова пробудит ardeur, не следует ли нам поговорить?

Я оглянулась на Жан-Клода. Он кивнул:

– Да, но, вероятно, нашим молодым львам можно бы навремя вернуться к доктору Лилиан.

Тревис посмотрел на него так, что было ясно: он с места недвинется.

– Ты шутишь, да?

– Ты отказываешься выполнить прямой приказ мастерагорода? – спросил Огги.

Я подняла руку:

– Огги, не начинай опять. Не твой город, не тебепорядок наводить.

– Не думаю, что Тревис способен сейчас дойти до доктораЛилиан, – сказал Ноэль. – Что если мы дадим слово никому нерассказывать?

– Вы молоды, и живете в такие времена, когда непонимают по-настоящему, что значит дать слово, – ответил Жан-Клод.

– Кроме того, – добавил Мика, – если Джозефприкажет рассказать, у вас не будет выбора.

Тревис испустил судорожный, прерывистый выдох, прижимая ктелу сломанную руку.

– Ноэль, помоги мне встать.

– Что такого секретного, что надо заставлять егодвигаться? – спросила я.

– Мы можем перейти сами, – заметил Натэниел.

– Да, – согласилась я. – Всех, кто можетдвигаться, кроме Ноэля, прошу за мной.

– Ты действительно ей позволишь перетащить нас всех,чтобы этот лев мог остаться на месте? – спросил Огги.

Я остановилась, сделав несколько шагов, потому что за мнойпошли только Мика и Натэниел. Клодия переводила взгляд с Жан-Клода на меня иобратно, а остальные охранники смотрели на нее. Вовсю шел поединок воль, иКлодия пыталась понять, что тут будет на пользу, а что во вред.

Я ткнула пальцем в сторону Огги.

– Знаешь, ты меня начинаешь доставать. – Иперевела палец на Жан-Клода: – Прошу тебя, скажи мне, что не собираешься битьна эффект, чтобы спасти лицо перед Огги. Нам ничего не стоит перейти в коридор.

– Он побежден в драке, – сказал Огги. –Теперь он должен терпеть боль.

Я махнула рукой, будто отметая его прочь:

– Я не с тобой говорю, а с моим мастером, так чтоспасибо, но помолчи. Жан-Клод?

Не то чтобы я видела, как он это обдумывает, потому что лицоего было идеально красивым и совершенно бесстрастным. Но у меня уже былмноголетний опыт чтения по этому пустому лицу, и я почти ощущала, как ондумает.

Он слегка кивнул:

– Отлично.

Он подошел ко мне, и я протянула руку – награда запроявление здравого смысла.

– Я вижу, не только местный Рекс здесьподкаблучник, – бросил Огги.

Я было разозлилась, но Жан-Клод потянул меня за руку, говорявзглядом, что разберется сам, и повернул взгляд темно-синих глаз в сторонуОгги:

– А если бы ты знал, что она покроет тебя ardeur'ом,будет любить твое тело, ты бы остался здесь или пошел туда, куда она хочет?

Огги уставился на него, потом замотал головой, снова иснова. Подошел к нам, не остановился, пошел дальше, вышел в дальний коридор ине остановился, пока не скрылся с глаз.

– При следующей встрече с нами у него будут его люди заспиной, ma petite. Вряд ли он рискнет оказаться еще раз с нами наедине.

Я сжала руку Жан-Клода, и он посмотрел на меня.

– Кажется, он не боится оказаться под каблуком илидругой частью женского туалета, – сказала я.

Жан-Клод сумел напустить на себя скромный вид:

– Наверное, ты права.

– То есть как это – я чуть не привязала Реквиема к себенавеки?

Наше сверхсекретное совещание мы проводили в коридоре. Онбыл пуст, и я не хотела тащиться до самых покоев Жан-Клода.

– Я пытался научить тебя другим способам питания, mapetite, и ты хорошо выучилась.

С этим я могла бы поспорить, но не стала.

– Ты просто объясни, что сказал, Жан-Клод. Не надощадить мое самолюбие, говори как есть.

– Ты питалась от Реквиема, но раньше ты всегдасдерживалась, или же я столь глубоко участвовал во всем, что ты делала, что былспособ как-то контролировать ситуацию.