– Но мне же и полагалось тебя вылечить?

– Физически, ma petite, но не эмоционально. – Жан-Клодкоснулся моего лица, глядя мне в глаза, будто хотел прочесть в нихчто-то. – И речь не шла о самых глубоких его душевных ранах.

Он уронил руку, но продолжал изучать мое лицо.

– Я ничего не умею делать наполовину, Жан-Клод. У менявсе или ничего, и ты уже должен был бы это знать.

Он кивнул с грустным видом.

– Ты совершенно права, ma petite. Я твой мастер, и этомоя вина. Я должен был это понять.

– Что именно понять?

– Ты была одержима мыслью научиться управлять процессомкормления, ma petite. Я тоже этим увлекся вместе с тобой, но есть и другиевещи, относящиеся к контролю ardeur'а. Я пренебрег своим долгом тебя этомунаучить.

– Ты и не мог научить ее, Жан-Клод, пока ardeur былсвежий, – сказал Реквием. – Я был с Лигейей с той минуты, как онаприобрела эту силу. И первые месяцы сила была неуправляемой, я боялся, что онас ума сойдет. – Он стиснул плечо Жан-Клода. – Насколько я понимаю,ardeur впервые возник у нее с Микой. Контролировать его тогда было невозможно. –Он посмотрел на меня, на Мику. – Зато удачно получилось для всехзаинтересованных лиц.

Я посмотрела на Мику, на Натэниела.

– И я посадила в клетку вас обоих. Зачаровала,подчинила.

Они переглянулись, посмотрели оба на меня.

– Мы тебя любим, – сказал Мика.

Натэниел придвинулся, будто хотел меня обнять. Я сползланиже по стене, уклоняясь.

– Но это же все вампирская сила. Все ложь – разве длявас это не убивает все? Я вас поймала, поймала обоих, это же хуже, чем Огги снами сделал. Это же не подделка, это истинная любовь. Я заставила вас обоихменя полюбить… это же зло.

– Если бы ты заставила нас тебя полюбить безвзаимности, может, это и было бы злом. Но ты нас тоже любишь.

– Но это же ложь, Мика, все ложь!

Он посмотрел на меня, взглядом мне говоря, что я дура. Новедь я же не была дурой, нет?

– Анита, не забывай, мне случалось влюбляться.

– Бекки, твоя школьная подруга, невеста в годыколледжа.

Он кивнул:

– И это было настоящее, Анита. Она была любовью моейжизни, и не брось она меня, я бы так и думал, что лучше не бывает.

Бекки бросила его, когда он выжил после нападения,превратившего его в оборотня. Она не могла смириться, что он раз в месяцстановится мохнатым. Конечно, у нее с ним были и другие проблемы, до того. То,что мне казалось огромным преимуществом, она считала огромным недостатком.

Мика шагнул ко мне. Я сползла по стене ниже, выставив руку –не хотела, чтобы он ко мне прикасался, в тот момент – наверное, потому, чтотогда победа осталась бы не за мной. Всегда поражалась, как мое тело на негореагирует. Никто на меня так не действовал – в такой степени. Сейчас я знала,что это – вампирский фокус, но вампиром, который этот фокус проделал, была я.Блин.

– Я знаю, как ощущается истинная любовь, Анита. Это онаи есть. Мы все счастливы, как никогда в жизни. Единственное, что может всеиспортить – это если ты начнешь на эту тему переживать.

– Да как же тут не переживать, Мика?

Я ощутила движение за секунду до того, как руки менякоснулись. Они погладили мне голые плечи, и мне стало спокойнее. Я прислониласьк Дамиану, позволила ему обнять себя, и страх, смятение, гнев – просто унеслопрочь. Железный контроль над эмоциями, которому он научился в руках своейсоздательницы – вот чем он делился со мной. И я на несколько секунд приникла кэтому источнику нерушимого самообладания. Панический страх никуда не делся, ноя его обуздала. Я все еще была в ужасе, но это уже была не единственная мысль,вопящая у меня в голове.

Я откинула голову назад, к нему на грудь, посмотрела в лицо.Кроваво-красные волосы он завязал в хвост, убрав с лица. И я смотрела в этолицо, которая моя магия действительно сделала красивее, совершеннее. Он и дотого был красив, сейчас стал прекрасен. Я смотрела в эти глаза, каксовершеннейшие изумруды, только глядящие на тебя в ответ, будто драгоценность можетсветиться разумом и желанием.

– Привет, Дамиан.

И мой голос прозвучал как одурманенный – настолько я сталаспокойна.

– Привет, – улыбнулся он мне сверху.

Я заморгала.

– Мне так хорошо… не помню, чтобы когда-нибудь ты менятак сильно успокаивал, и так быстро.

– Ты ведь любишь Мику?

– Да, – нахмурилась я.

– Ты любишь Натэниела?

Я нахмурилась сильнее:

– Да, но это все ложь.

Он погладил меня рукой по шее, лицо склонилось ко мне.

– И это ощущается как ложь?

– Нет, – тихо-тихо сказала я.

И следующие слова он выдохнул почти мне в губы:

– Вы все любите друг друга. Разве это не важнее, чемто, откуда взялась любовь?

Под прикосновением Дамиана вполне разумно было ответить:

– Важнее.

Он поцеловал меня, и эти губы, которые я сделала полнее,аппетитнее, накрыли мои. Потом он отодвинулся, прошептав:

– Любовь слишком большая драгоценность, чтобы бросатьсяею, Анита.

Он был, конечно, прав. Он был прав, но совсем на меня непохоже – так быстро понимать логику. Очень, очень не похоже.

Дамиан склонился губами ко мне, его ладонь легла мне нагорло, он прижал меня спиной к себе. Раньше, когда он помогал мне бытьразумной, поцелуй с ним был прохладен. Сегодня я отдалась этому поцелую, этимрукам, пусть даже знала где-то в глубине мозга, что это опять ментальные игрывампиров. Дамиан – мой слуга-вампир. Он набирал силу, когда силу набирала я. Имне в голову не приходило, что эту силу он может против меня направить.

Я прервала поцелуй, оттолкнула Дамиана так, что онпошатнулся. Глаза его тонули в изумрудном огне.

– Разве плохо было? – спросил он.

Я покачала головой, не доверяя собственному голосу, но кактолько Дамиан перестал меня касаться, паника вновь вернулась ко мне. Страх,только еще сильнее. Отовсюду окружали меня вампирские фокусы. Даже внутри менябыли они, и от себя я не могла убежать.

Мика попытался вновь обнять меня, но я увернулась от него,обошла, направляясь в гостиную. Натэниел задел мою руку, и я отшатнулась, и всевремя качала головой, сама не зная, отчего.

– Ma petite, это же не катастрофа.

– Катастрофа, – ответила я.