– Кому сейчас нужны пророчества, Хайман? –спросила Маарет тихим, безжизненным голосом. – Не совершаем ли мы те жесамые ошибки, в ловушку которых попала Мать? Прошлое может преподать нам урок.Но оно не в силах спасти нас.

– Твоя сестра уже близко, Маарет. Она идет, как иобещала.

– Ах, Хайман… – горько улыбнулась Маарет.

– Расскажите нам, что произошло, – вновь попросилаГабриэль.

Маарет сидела неподвижно, словно решала, с чего начать. Темвременем небо за окном темнело. Далеко на западе на фоне серых облаковпоказалась красная полоса, она становилась все ярче и ярче, но в конце концов иона померкла. Их окутал полный мрак, если не считать огня и тусклого блеска стеклянныхстен, превратившихся в огромные зеркала.

– Хайман увел вас в Египет, – напомнилаГабриэль. – И что вы там увидели?

– Да, он увел нас в Египет, – со вздохомподтвердила Маарет. Она откинулась на спинку кресла, не отводя взгляда отстола. – У нас не было выхода, все равно Хайман забрал бы нас силой. Поправде говоря, мы смирились с тем, что придется туда поехать. На протяжениидвадцати поколений мы вставали между людьми и духами. Если Амель совершилвеликое зло, мы должны были попытаться его исправить. Или по меньшей мере… какя сказала, когда мы впервые сели за этот стол… постараться понять.

Я оставила свою дочь, поручив ее заботам тех женщин, комубольше всего доверяла. Я поцеловала ее, рассказала ей свои тайны. И оставилаее. После этого мы пустились в путь – в царских носилках, словно были непленницами, а гостями царя и царицы Египта, как и в прошлый раз.

Хайман был добр к нам на протяжении всего долгого перехода,но мрачен и молчалив, он все время отводил глаза. Мы делали то же сами, ибо незабыли о причиненных нам несчастьях. В последнюю ночь, когда мы разбили лагерьна берегу великой реки, которую утром должны были пересечь, чтобы добраться доцарского дворца, Хайман вызвал нас к себе в палатку и рассказал нам все, чтознал.

Он вел себя любезно и благопристойно. Слушая его, мыстарались избавиться от наших личных подозрений на его счет. Он поведал нам обовсем, что натворил демон, как он его называл.

Уже через несколько часов после того, как нас выслали изЕгипта, он понял, что за ним следит какая-то темная, злая сила. Куда бы он нипошел, везде ощущалось ее присутствие, хотя при свете дня оно ослабевало.

Потом стали изменяться определенные мелочи в его доме, хотядругие этого не замечали. Сперва он решил, что сходит с ума. Его письменныепринадлежности и печать главного управляющего оказывались не там, где он ихоставил. Случалось и так – и всегда, когда он оставался один, – что этипредметы налетали на него, ударяя прямо в лицо или падая к ногам. Некоторые изних появлялись в самых нелепых местах. Большую печать он мог найти, например, впиве или в бульоне.

Он не смел рассказывать об этом царю с царицей. Он знал, чтоэто проделки наших духов и его жалобы означали бы для нас смертный приговор.

Поэтому он хранил свою ужасную тайну, а дела шли все хуже ихуже. Украшения, которыми он дорожил с детства, раскалывались на куски и дождемпадали ему на голову. Священные амулеты оказывались в уборной, а экскременты –размазанными по стене.

Он боялся оставаться в собственном доме, но убеждал рабов неговорить об этом ни слова, а когда они в страхе бежали, сам стал убирать туалети подметать полы, как слуга самого низшего ранга.

Однако его охватывал все больший и больший ужас. Что-топостоянно присутствовало в его доме – он чувствовал его дыхание на своем лице.Он мог поклясться, что иногда его кусают крошечные и острые как иголки зубы.

Наконец, отчаявшись, он обратился к неизвестному присутствиюи умолял оставить его в покое. Но это привело к тому, что его сила тольковозросла. Каждый разговор вдвое увеличивал его могущество. Оно вывернулонаизнанку его кошелек и заставило золотые монеты звенеть на камнях до утра. Онопереворошило его постель, так что Хайман рухнул прямо лицом в пол. СтоилоХайману отвернуться, ему в пищу тут же сыпался песок.

С того момента, как мы покинули царство, минуло полгода.Хайман был близок к безумию. Он надеялся, что мы находимся вне опасности, но немог быть в этом уверен и не представлял себе, к кому обратиться, ибо дух началпугать его всерьез.

И однажды в ночной тиши, когда он лежал и строилпредположения о том, что замышляет это существо – слишком уж было спокойновокруг, – вдруг раздался громкий стук в дверь. Он пришел в ужас. Он знал,что не стоит открывать, что стук производит не человек. Но он больше не мог этовыносить. Он прочел молитвы – и распахнул дверь. И узрел перед собой кошмар изкошмаров – гниющую мумию своего отца в грязных лохмотьях, прислонившуюся ксадовой стене.

Конечно, он понимал, что ни в запавшем лице, ни вустремленных на него мертвых глазах жизни уже не осталось. Кто-то или что-товыкопало труп из пустыни и принесло его в сад. Но это был труп отца,разлагающийся, зловонный труп отца, который, по всем святым законам, должен былбыть поглощен в ходе погребальной трапезы Хайманом, его братьями и сестрами.

Хайман в слезах упал на колени. И тогда труп на его глазахначал двигаться! Он пустился в пляс! Его ноги мелькали туда-сюда, тканьразваливалась на куски, пока Хайман не вбежал в дом и не захлопнул дверь. Нотруп налетел на дверь, потрясая кулаками, требуя впустить его внутрь.

Хайман воззвал ко всем богам Египта с мольбой избавить егоот этого чудовища. Он призывал дворцовую охрану, он призывал царских солдат. Онпроклял демона и велел ему убираться – на сей раз Хайман сам принялся швырятьпредметы и в гневе пинать ногами золото.

Весь двор помчался через царские сады к дому Хаймана. Носила демона, казалось, возросла еще больше. Ставни хлопали и срывались спетель. Немногочисленные предметы обстановки, имевшиеся у Хаймана, прыгали илетали по дому.

Но это было лишь начало. На рассвете, когда жрецы вошли вдом, чтобы изгнать демона, из пустыни примчался сильнейший ветер, неся с собойвихри слепящего песка. Куда бы Хайман ни пошел, ветер следовал за ним, инаконец он заметил, что его руки покрылись крошечными следами уколов икапельками крови. Даже веки были изранены. Он кинулся в шкаф, чтобы обрестихоть немного покоя. Но шкаф разлетелся на куски. Все бежали, оставив рыдающегоХаймана на полу.

Буря продолжалась несколько дней. Чем больше молились и пелижрецы, тем сильнее неистовствовал демон.

Царь и царица были вне себя от испуга. Жрецы проклиналидемона. Народ винил во всем рыжеволосых ведьм. Люди кричали, что нельзя быловыпускать нас за пределы Кемета живыми. Нас необходимо любой ценой отыскать ипривести обратно, чтобы сжечь заживо. Тогда демон успокоится.