суровый голос. – Эти твари появились словно из ниоткуда. Мы открыли ответный огонь слишком поздно.

–Не за что, «Гамма», это наш долг, – как нечто само собой разумеющееся, произнёс Александр. – Потери?

Вместо ответа женщина на несколько секунд застыла, словно оцепенела, после чего спросила:

–Арбитр третьего ранга Александр, это вы?

–Да, я. Мы знакомы?

–Вы могли про меня разве что слышать. Арбитр четвертого ранга Веспула. Всё так перемешалось, правда? Во всей это суматохе даже не все старшие арбитры знают, где и как командуют их коллеги.

Александра, в свою очередь, похоже не очень интересовали досужие разговоры. Он сделал несколько шагов вперед, вглядываясь в пост арбитров. Не особо вслушиваясь в их разговор, приказы Веспулы ждало восемь человек, из которых, как он заметил, трое ранено. Увиденное его не сильно обрадовало.

–Сколько вас тут было изначально?

Только сейчас его взгляд уловил лежавшие возле «Носорогов» тела, закрытые грязными мешками, в которые обычно собирали мусор. Александра едва не стошнило, хотя он понимал, что это необходимость.

–Шестнадцать, сэр, не считая меня, – поникшим, уставшим голосом отозвалась Веспула. – Двое погибли от ран, мы не смогли им помочь. Они…кричали долго и громко, пока не поняли, что обречены. Тогда они попросили последнюю милость. Милость Императора. Дрянная смерть, сэр, просто отвратительная. Недостойная слуги Его Законов…– Смерть есть смерть, арбитр Веспула. Принимая присягу, арбитр должен быть готов погибнуть любым, даже самым ужасным образом, – Александр сам не верил собственным словам, однако всё равно пытался поддержать коллегу ниже рангом. Он видел отчаяние и смертельную усталость Веспулы, её страх перед ответственностью и чувство стыда за погибших подчинённых. Он по личному опыту прекрасно сам знал, что это.Женщина-арбитр кивнула, однако из-за шлема нельзя было сказать наверняка, подействовали на неё слова старшего коллеги.Александр размышлял о том, что раньше такое было почти немыслимо, чтобы арбитр, будучи в окружении товарищей, погиб от ран – но это затянувшееся вторжение орков сильно подкосило силы Адептус Арбитрес на Илосе, ибо они первыми приняли на себя весь удар, прежде чем трусливый планетарный губернатор поднял на борьбу войска ПСС. Даже само назначение Веспулы – арбитра не самого высокого ранга, – на такой важный пост служило очевиднейшим доказательством нехватки личного состава, и было своего рода ошибкой. Необходимой, но ошибкой. Впрочем, Александр даже не мыслил обвинять начальство, оно и так делало всё, что в их силах, дабы сохранить Илос таким, каким он должен быть.

­–Что-то не так, господин старший арбитр? – взволнованно спросила Веспула.

Он её будто не услышал, прошёл мимо, наступив бронированным сапогом на тело разорванного в клочья ксеноса.

–Это очень хорошо, что нам помогают бойцы ПСС и Астра Милитарум, – отозвался он отрешённо, – самим бы нам не хватило сил, как бы этого не хотелось признавать. Впереди нас ждут не менее суровые испытания, арбитр Веспула, ибо неизвестно, сколько это займет времени, но можете быть уверены – однажды мы очистим Илос от зеленокожей заразы. До последнего вшивого инопланетного ублюдка.

Сионские полки спешно покидали Илос. Всего на этой планете они пробыли около двух суток, но теперь несмолкаемый зов вечной войны вёл их к следующим битвам. Благодаря минимальным потерям сионцы сохранили полную боеготовность, а из-за хороших линий снабжения и в целом богатства родного мира, не нуждались в пополнении боеприпасов, топлива, и пайков. По просьбе генерала Оттона Илос поделился с сионцами разве что дополнительными металлом и деталями для ремонта техники – командование в грядущих битвах рассчитывало в первую очередь на неё. Впрочем, только генерал и его ближайшее окружение знали, куда теперь лежит их боевой путь…

Когда с орбиты вернулся последний челнок, могло показаться, будто сионцев никогда и не было на Илосе, ибо единственный след, что они оставили – это обугленные, изуродованные трупы нескольких сотен орков, так и оставленных гнить под открытым, мрачным небом этого мира-улья. Пройдет немало времени, чем жизнь снова вернётся в эти разрушенные, дымящиеся руины, между которыми, казалось, ещё долго будут блуждать призраки павших.

– Руксус!!Он едва не упал, когда Марианна бросилась ему на шею. Юноша был немного обескуражен, ибо раньше она никогда так не себя не вела.

–Целый! Здоровый! Я так рада!– Да…я тоже рад видеть тебя невредимой, Марианна.Ей очень хотелось впиться поцелуем в эту худую шею, однако она сдержалась.– Я слышала, ты попал в лазарет, и начала беспокоится за тебя. Боялась худшего...– Просто небольшое истощение, не стоит так переживать. Почти под самый конец битвы потратил слишком много сил, и Альберту пришлось меня спасать. Впрочем, давай поговорим об этом позже.Они стояли в столовой, ожидая своей очереди. Несмотря на очевидный вклад псайкеров-примарис в прошедшем сражении, на них подозрительно, с презрением косились. Кое-где виднелся даже страх, смешанный с гневом. Такие взгляды особенно касались Руксуса – почти все полки видели, как он усилием воли уничтожил морканавта, который до этого несколько минут стойко выдержал массированный обстрел. Такая сила, подкрепленная с ненавистью к псайкерам, прививаемая Экклезиархией, не могла не вызвать смеси параноидального ужаса и праведного гнева. Пусть они помогли победить, но это же колдовство, преступление, богохульство, оскорбление Самого Владыки!Марианна невольно читала мысли.

«Проклятый колдунишка. Не бывает такой силы в Галактике! Почему его не сожгли»?!«Я конечно верю нашему командованию, но это чересчур. Как можно сражаться, когда рядом ходит такой опасный мутант»?

«Почему я должна быть уверена, что этот подонок не ударит мне в спину»?«Может…сделать всё самому? Это же богоугодное дело. В час отдыха, прокрасться, и незаметно перерезать горло. Почему нет»?

Когда они сели за одиноко стоящий в углу стол, Марианна поёжилась, словно к ней прикоснулось липкое, холодное чудовище:

–Руксус…будь осторожнее. Многие ненавидят тебя за твою силу. Несмотря на то, что ты сделал.Лицо юноши не выражала никаких переживаний, оставаясь непроницаемо-гордым.– Эти-то примитивные фанатики? Я знаю, Марианна. Чувствую, как их суеверный гнев сгущается в воздухе красно-чёрной пеленой. Но нам ли привыкать? – он посмотрел на остальных