Жанна опоздала, что с ней бывало крайне редко. К тому же онабыла вся взъерошена, как еж, щеки пылали, глаза полыхали огнем. Жанна вообщебыла женщиной вспыльчивой – еще бы, восточный темперамент, но такой ее Иринавидела редко.

Жанна с грохотом отодвинула стул и села. Тотчас подскочилофициант с меню.

– Суши?

– От этой сырой рыбы у всей Москвы уже глисты! –гаркнула Жанна. – Пепельницу принеси!

Парень стремглав бросился выполнять. Жанна досталанераспечатанную пачку сигарет, дернула упаковку.

– Черт! Ноготь сломала!

Ирина решила не встревать и помалкивать: если не подливатьмасла в огонь, Жанна сама успокоится.

Прибежал официант с пепельницей.

– За смертью только посылать! – прошипела Жанна,закуривая.

– Зря ты на голодный желудок куришь, – осмелиласьИрина, – язву еще наживешь…

Жанна сделала вид, что не слышит, и уткнулась в меню.

– Салат из маринованных водорослей и рыбу дорадо! –буркнула она.

Официант поскорее принял заказ после утренних приключений иубежал от греха подальше. Жанна взяла стакан с водой, руки ее дрожали, как уИрины.

– Да что с тобой такое? – не выдержала Ирина. –Что ты набросилась на этого парня? У тебя что – критические дни? Или наоборот,они долго не наступают?

– Хуже! – Жанна махнула сигаретой, рассыпав пепел напол. – Все гораздо хуже! От меня ушла секретарша!

– Это что – такое вселенское бедствие? – осторожноосведомилась Ирина.

– Ты не понимаешь… – Жанна жадно выпила воды. – Потомучто ушла эта дрянь не просто так! Она ушла к Наппельбауму!

– А кто такой – Наппельбаум? Кажется, был такой известныйфотограф, но это было так давно…

– Не морочь мне голову! – взорвалась Жанна и взмахнуларукой, едва не заехав локтем в глаз подошедшему официанту. – ЛевНаппельбаум – нотариус, очень крутой, самый известный в городе, конкурент,между прочим!

– Ну так и что? Это все же секретарша…

– Вот не работаешь ты в офисе, оттого и не понимаешь! –горько сказала Жанна. – Секретарша знает про своего начальника все!Больше, чем жена и теща! Причем не только про работу, а еще про любовниц истарых подруг. А уж про дело и говорить нечего! Про всех клиентов,перспективных и вообще всяких…

– Ты что, боишься, что она выложит этому Наппельбауму списоктвоих любовников?

– Да черт с ними! Но что касается клиентов, то очень можетбыть… Еще переманит их Наппельбаум…

– Ладно, не расстраивайся так, а то костьюподавишься, – примирительно сказала Ирина.

Жанна уныло ковырялась в тарелке, а Ирину вдруг осенило.Нужно найти секретаршу убитого Гранатова! Она может многое знать про своегоначальника. Если не скажет, за что его убили, то за что уволили – уж точно онав курсе! Вопрос в том, захочет ли она поделиться информацией… Но это Иринапоймет только при встрече…

Настя проснулась от громкого стука в дверь.

В первый момент она ужасно перепугалась. Она подумала, чтотот человек, киллер, вычислил ее, нашел ее убежище и теперь пришел, чтобыотправить ее туда, откуда не возвращаются.

Но уже в следующую секунду девушка поняла, что ничегострашного пока не произошло. Что киллер не станет стучать в дверь, не станетпредупреждать ее о своем визите. Если он появится, это произойдет совершеннобеззвучно. Скорее всего, она вообще не узнает о его приходе до того, как на еешее захлестнется удавка или раздастся выстрел из пистолета с глушителем…

– Спишь, что ли? – послышался за дверью хриплый голос,снова сменившийся громким стуком.

– Заснешь тут! – проворчала Настя и сползла с дивана.Она заснула как была, в китайском тренировочном костюме, в неудобной позе, итеперь от этого болело все тело, а во рту был неприятный привкус, как будто онажевала картон

– Ну чего тебе надо?

Она открыла дверь. На пороге стоял сосед, хмурый тип состранным именем Анкидин.

– Спала, что ли? – неодобрительно осведомилсяАнкидин. – Трудящему человеку по ночам спать положено!

– Чего надо? – повторила Настя.

– Двадцать рублей дай! – произнес тот требовательнымтоном. – Трудящему человеку здоровье поправить надо!

– С какой радости?

– А с такой, что я есть трудящий человек и основа всему, аты нетрудовой элемент, и у меня душа горит! А значит, надо принять для началахолодного пива, так что двадцати рублей пока хватит!

– Что-то я не видела, чтобы ты, трудящий человек,когда-нибудь на работу ходил. Только и знаешь, что рубли сшибать и квасить сосвоими дружками.

– А это неважно! – Анкидин повысил голос. – Я пожизни трудящий человек, по своему исключительному происхождению, и значит, тымне по жизни завсегда должна! А если не хочешь, так я могу кому следует протвое местоположение сообщить. Тебе это предпочтительно?

– Гнида ты, а не трудящий человек… – проговорила Настя, нотем не менее полезла в карман. Она не могла отделаться от постоянного,гнетущего страха, и слова Анкидина снова подлили масла в огонь.

«Откуда он знает, что я прячусь, что я кого-то боюсь, что ядрожу, как овечий хвост? Да по моему виду… по моему лицу… я сама себя выдаю сголовой».

Анкидин выхватил у нее из руки две мятые десятки, победновзглянул и потащился восвояси, вместо благодарности хрипло проговорив:

– Вот то-то! Помни, кто есть ты и кто есть я!

И громко, с чувством запел:

– Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути…

В эту комнату Настю пустил старый приятель, школьный ещезнакомый, Васька Гринбаум, который на днях уехал по делам в Штаты. Он честнопредупредил ее, что сосед Анкидин – редкостная гнида, алкаш и вымогатель, но уНасти других вариантов не было. Дома она не могла появиться, пока все незакончится, ни к кому из друзей тоже не могла сунуться. Так что приходилосьтерпеть Анкидина как неизбежное зло.

Закрыв за ним дверь, она вытащила мобильник и снова включилаего.

Она включала телефон очень редко, всего на несколько минут,чтобы никто не засек ее, и набирала один и тот же номер. И теперь она снованабрала его. Номер своего бывшего сослуживца Андрея Званцева.

И снова безразличный механический голос сообщил ей, чтоабонент временно недоступен.

Она слышала этот ответ уже несколько дней и больше не моглавыносить неизвестность. Может быть, Андрея уже нет в живых?

Понимая, что очень рискует, она набрала его домашний номер.