— Наверное, тому, кто управлял торнадо, не понравилось, чтоя вмешиваюсь в его эксперимент.

— Ты действительно думаешь, что за этим стоит кто-то?

— Да.

— Кто-то из Дворов?

— Это кажется более вероятным, чем кто-то из вашего краямира.

— Полагаю, это так… — согласилась она. — У тебя естькакие-нибудь догадки относительно того, кто он такой?

Он улыбнулся.

— Понимаю, — быстро сказала она. — Ваше дело касается тольковас. Но общая угроза затрагивает всех. Именно к этому я и клоню.

— Верно, — признал он. — Именно поэтому я и предлагаюрасследовать это дело. Я в данный момент ничем не связан. А дело может оказатьсязабавным.

— Неудобно просить вас ставить меня в известность о том, чтовы обнаружите, — сказала она, — когда неизвестно, чьи интересы с этим связаны.

— Я ценю вашу щепетильность, — ответил он. — Но насколькомне известно, условия договора все еще в силе и никто при Дворах не можетстроить козни против Амбера. Фактически… Если хотите, мы можем заняться этимвместе, по крайней мере на первых порах.

— Я располагаю временем, — сказала она.

— А у меня нет времени, — быстро вставил я. — Я должензаняться кое-каким неотложным делом.

Мандор переключил внимание на меня.

— Насчет моего предложения… — намекнул он.

— Не могу, — сказал я.

— Отлично. Однако, разговор наш не завершен. Я свяжусь стобой позже.

— Ладно.

Тут Фиона тоже посмотрела в мою сторону.

— Не забудь держать меня в курсе по части здоровья Люка иего намерений, — попросила она.

— Конечно.

— Тогда счастливо оставаться.

Мандор небрежно помахал мне и я ответил тем же. А затемпошел, и как только скрылся из виду, стал смещаться.

Я нашел дорогу к каменистому склону, где остановился ивытащил Козырь с Амбером. Я поднял его, сосредоточил внимание и переправился,как только почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная будетпуста, но в данный момент меня это, в общем-то, не очень заботило.

Появился я неподалеку от Ясры, держащей на вытянутой левойруке плащ. Я нырнул в двери слева в пустой коридор и пошел к черной лестнице.По дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегаяговоривших. Мне удалось добраться до своих покоев незамеченным.

Единственной возможностью отдохнуть за время, казавшеесятеперь полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул передтем, как раскрепощенные под действием наркотика колдовские чары Люка вызвалименя через гигантский Козырь в бар «Зазеркалье». Когда? Учитывая все, что язнал, это могло случиться вчера, а тот день был очень насыщенным и до этогопроисшествия.

Я закрыл дверь на засов, шатаясь, добрался до постели ирухнул на нее, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чегосделать, но я находился в неподходящем состоянии для этого. Я вернулся сюдапотому, что безопаснее всего чувствовал себя именно в Амбере, несмотря на то,что однажды Люк добрался до меня и здесь.

Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всейпережитой мною ахинеи увидеть настоящий вещий сон, а потом проснуться, полнымозарений и ответов, подробно намечающих нужный курс действий. Я такого неувидел. Один раз я проснулся в легком страхе, не понимая, где я. Но, открывглаза, я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как показалось, намного позже, явернулся в мир бодрствующих постепенно, словно пленник, загоняемый все дальше идальше на берег накатывающимися друг на друга волнами, пока наконец не очутилсяна берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше этого, пока не понял, чтоу меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги, что доставило одно из шестивеличайших удовольствий в жизни. Затем я поспешно снял носки и отбросил их вугол комнаты. Почему у всех остальных ноги не болят? Я налил в таз воды инекоторое время размачивал ноги, а затем решил следующие несколько часов ходитьбосиком.

Наконец я поднялся, разделся, помылся, надел джинсы илюбимую пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи. Яоткрыл ставни и выглянул наружу. Было темно. Из-за туч я даже по звездам не могдогадаться, что сейчас — ранний вечер, поздняя ночь или почти утро.

В коридоре было очень тихо, и когда я проследовал к чернойлестнице, оттуда не доносилось ни звука. В кухне тоже никого не оказалось, большиеполенья лежали кучей в камине и тихо тлели. Я не хотел разводить огонь больший,чем необходимо для того, чтобы подогреть чайник, пока разыскивал немного хлебаи консервированных фруктов. В одном из громадных холодильников я такжеобнаружил банку с чем-то, похожим на грейпфрутовый сок.

Пока я сидел, согревая ноги и неспешно поедая хлеб, менястало охватывать беспокойство. Я успел уже приняться за чай, прежде чем понял,что беспокойство растет. Кажется, мне необходимо было что-то сделать, и все жея понятия не имел, что именно. Теперь, когда я получил передышку, она вызывалаощущение странности. Поэтому я решил снова все обдумать.

К тому времени, когда я покончил с едой, у меня сложилисьнесколько планов. Первое, что я сделал — это прошел в гостиную, где снял с Ясрывсе шляпы и плащи и подхватил ее на руки. Позже, когда я нес ее окоченевшеетело к своей комнате, одна дверь в коридоре приоткрылась, и Дроппа проследил замной затуманенным взглядом.

— Эй, чур я следующий! — окликнул он меня вслед. —Напоминает мне о моей первой жене, — сообщил он затем и закрыл дверь.

Установив ее в своих покоях, я пододвинул кресло и уселсяперед ней. Хотя для шутки ее одели в качестве клоуна, жесткая красота этой женщинынимало не пострадала. Однажды она подвергла меня большой опасности и я неиспытывал ни малейшего желания освобождать ее в подобное время для возможностивыступить на бис. Но заклинание, сковавшее ее, требовало разбора, и я хотелполностью понять его.

И поэтому я стал осторожно исследовать удерживающую ееконструкцию, но я понял, что прослеживание всех ее ответвлений займет немаловремени. Ладно. По крайней мере, сейчас я могу не торопиться. И погрузился визучение заклинания, мысленно по ходу дела делая заметки.

Занимался я этим не один час. Разобравшись с ним, я решил,учитывая напряженную обстановку, навесить еще несколько своих. Пока я работал,дворец постепенно пробуждался. Я трудился без перерыва, пока не наступил день,до тех пор, пока все не стало на свои места и я не был удовлетворен работой. Ктому же я проголодался.

Задвинув Ясру в угол, я надел сапоги, вышел из комнаты инаправился к лестнице.