— Да. Я никогда не знал, какие именно у него для этогомотивы. Но ты законный наследник. Ты следуешь за мной, но имеешь преимуществоперед Юртом и Деспилом.

— Все равно даже при этом я стою чертовски низко в списке.

— Верно, — медленно произнес он. — По большей части интереспредставляют только верхние строчки…

— Ты сказал «по большей части»…

— Всегда есть исключения, — ответил он. — Ты долженпонимать, что в такое время представляется прекрасный случай свести старыесчеты. Одной смертью больше, одной меньше — никто и бровью не поведет, как былобы в более спокойные времена. Даже в относительно высоких кругах.

Я покачал головой, встретившись с ним взглядом.

— В моем случае это действительно не имеет смысла, — сказаля.

Он продолжал пристально меня разглядывать, пока я непочувствовал себя довольно неуютно.

— Так ведь? — спросил наконец я.

— Ну… — протянул он. — Подумай немного об этом.

Я подумал. И как раз когда мне пришла на ум правильнаямысль, он кивнул, словно читал мысли.

— Юрт, — сообщил он, — довольно восторженно встретил новыевремена. Он постоянно болтал о самых последних смертях и об элегантности ивнешней легкости, с которой добивались некоторые из них. И, наконец, его страхи тяга увеличивать собственные способности ко злу достигли момента, когдаперекрыли его страх…

— Логрус…

— Да. Он, наконец, попробовал пройти Логрус и сумелвыдержать до конца.

— Ему полагалось бы очень радоваться этому. Гордиться. Онведь хотел это сделать не один год.

— О да, — ответил Мандор. — И я уверен, что он также испытали великое множество других чувств.

— Ощущение свободы, — предположил я. — Силы, — и, изучив егополунасмешливое выражение лица, вынужден был добавить: — И способность играть вэту игру самому.

— Возможно, ты не безнадежен, — одобрительно сказал он. — Атеперь не хотел бы ты довести эту мысль до логического конца?

— Ладно, — отозвался я, думая о левом ухе Юрта, уплывшемпосле моего рубящего удара, о распространяющемся вокруг него рое бисериноккрови. — Ты думаешь, что Огненного Ангела послал Юрт?

— Скорее всего, — подтвердил он. — Но не хочешь ли тыпродолжить эту мысль еще?

Я подумал о сломанной ветке, проткнувшей Юрту глаз, когда мыборолись на поляне.

— Ладно, — сказал я. — Он охотится на меня. Это может бытьчастью борьбы за наследование, так как я стою впереди него в списке. Или этоможет быть обыкновенной местью из-за неприязни. Или оба варианта вместе.

— Что именно скрывается за этим, не имеет значения, — сказалМандор. — Важны результаты. Но я подумал о напавшем на тебя волке-оборотне. Унего ведь, к тому же, наличествовал только один глаз…

— Да, — подтвердил я. — Как нынче выглядит Юрт?

— О, он уже отрастил примерно половину уха. Но оно весьманеровное и безобразное на вид. Он всегда прикрывает его волосами. Глазрегенерировал, но еще не способен видеть. Обычно он носит повязку.

— Это может объяснить последние события, — сказал я. —Однако, он выбрал чертовски неподходящее время, учитывая все, что происходит.

— Это одна из причин предложения пропасть из виду иподождать, пока все успокоится. Слишком хлопотное дело. Когда в воздухе столькострел, вполне возможно, что одна из них угодит в тебя.

— Я способен позаботиться о себе, Мандор.

— Ты мог бы даже обмануть меня.

Я пожал плечами, встал, подошел к перилам и посмотрел вниз,на звезды.

После долгого молчания он окликнул меня:

— У тебя есть идеи получше?

Но я не ответил, потому что именно об этом и думал. Яразмышлял о том, что сказал Мандор о моих слабых местах и об отсутствииподготовленности, и как раз готовился сделать вывод, что он прав, что все,случившееся со мной вплоть до этого момента, за исключением, может быть,умыкания Ясры из Замка, является результатом действия разных обстоятельств. Янамного больше подвергался воздействию, чем действовал сам. Признаться, всепроисходящее слишком быстро развивалось. Но все равно я не включал в свои планыуход в подполье, чтобы там поразмыслить, разузнать о своих врагах и нанестиответный удар. Кажется, было что-то, что я могу сделать…

— Если учитывать обстоятельства, — сказал он, — то тыокажешься в выгодном положении, если будешь играть наверняка.

Вероятно, с позиции рассудка, безопасности и осторожности онбыл прав. Но он принадлежал исключительно ко Дворам, а у меня имелисьдополнительные обязательства, к которым он не имел отношения. Вполне возможно,что я смогу выработать собственный план действий, способный, может быть, дажеблагодаря моей связи с Люком, помочь усилить безопасность Амбера. Покасуществовал такой шанс, я чувствовал себя обязанным не отступить. И, помимоэтого, мое любопытство было слишком возбуждено, чтобы самому отстраниться отответов на все вопросы.

Обдумывая, как лучше всего объяснить ход моих мыслей, яснова подвергся вызову. Вызов походил на вопрос, скребущийся, словно кошка, вдверь, ощущение усиливалось, отметая в сторону все прочие соображения, и,наконец, я понял, что кто-то, через Козырь, пытается связаться со мной из оченьотдаленного места. Я предположил, что запрос может исходить от Рэндома,беспокоящегося и желающего выяснить, что же случилось после моего отправленияиз гостиницы Амбера. Поэтому я настроился на прием, приготовившись к контакту.

— Мерли, что стряслось? — спросил Мандор, но я поднял руку,показывая, что занят. И краем глаза увидел, что он положил салфетку на стол иподнялся на ноги.

Видение постепенно стало четче и я узнал Фиону, строгую навид. За спиной ее громоздились скалы, над головой было бледно-зеленое небо.

— Мерлин? — обратилась она. — Ты где?

— Далеко, — ответил я. — Это долгая история. Что произошло?Где ты?

Она мрачно улыбнулась.

— Далеко, — ответила она.

— Мы, кажется, выбрали очень живописные места, — отметил я.— Ты подобрала небо в тон к своим волосам.

— Хватит! — отрубила она. — Я вызвала тебя не для обменавпечатлениями о путешествиях.

В этот момент Мандор подошел и встал рядом со мной, положивмне руку на плечо, что едва ли согласуется с его характером, так как считаетсябестактным поступком, когда вмешиваются в разговор по Козырю — это все равно,что снять трубку параллельного телефона и встрять в чужой разговор. Тем неменее…

— О-го-го! — воскликнул он. — Не будешь ли ты любезенпредставить меня, Мерлин?