– Нет, пожалуй, – сознался Сварог.

– Вот видите… – Он отвел взгляд, машинально покосился надверь каюты. – Скажу больше. Несколько дней назад наши средствапостоянного слежения зафиксировали ночью над Равеной крайне любопытное явление.Одно из тех явлений, что недоступны взору непосвященного и фиксируются лишьособыми приборами. С вашего позволения, я не буду подробно описывать его суть –слишком сложно и по-ученому заумно. Скажу коротко: имело место применениенеизвестной нам черной магии.

– А дальше?

– Нет никакого «дальше». Такие вещи случаются, хоть и крайнередко. Явление фиксируют, регистрируют, описывают – и начинается долгое, нудноерасследование. Иногда оно завершается успехом. Иногда так и не удается отыскатьконцов. Мы многое забыли и многое утратили. Как писал Асверус: «Портной наднами подшутил, оставив ножниц след, – и вот природы дивных сил как будтововсе нет»… А они есть, только мы разучились их опознавать, не говоря уж о том,чтобы пользоваться ими… – Его лицо стало задумчивым и грустным. – Знаете,лет пятнадцать назад случился интересный инцидент. В Магистериуме испытывалиновое устройство для исследования космоса, какой-то чертовски сложный телескоп,не оптический, на ином принципе. И один их молодой магистр забавы ради навелего на Талар. И увидел совершенно другой мир – иные континенты, моря, города…До сих пор не улеглись страсти. Никто не понимает, что, собственно, он видел. Ичто это за мир. А повторить эксперимент так и не удалось – шла настройка,аппаратура работала в самых причудливых режимах, записи не велось. В концеконцов наши ученые мужи ради вящего спокойствия постановили считать, что имелидело с иллюзией, созданной настраиваемой аппаратурой. Электронный мираж – такиетоже бывают… Правда, магистру этот случай сломал всю карьеру – он неуспокоился, бросил все прежнее, стал сущим анахоретом, до сих пор пытаетсявоспроизвести условия эксперимента, ни о чем другом и думать не хочет. Так чтоничего особо страшного не происходит, лорд Сварог. Чуточку стыдно было Гаудинупризнаться перед вами, чужаком, в том, что он не столь могуществен, как принятосчитать. Вот и все. И нет пока оснований думать, что наблюдавшийся феноменкак-то связан с вашей миссией. Когда о вас и слыхом не слыхивали, случалисьфеномены и удивительнее. И давно уже молчаливо признано, что не стоит особенноломать над ними голову. Магистр, ставший одержимым одной-единственнойнавязчивой идеей затворником, – еще не худший исход. Не так давно один изэкспертов, занимавшихся островом Диори, сошел с ума. По его теории, мир, вкотором мы живем, являет собой замкнутую временную петлю. И развалины города наравнине Бри Лейт якобы развалины нынешней Латераны. Нынешней.

– А может…

– Вздор, – твердо сказал Брагерт. – Ничегопохожего. Но теория изложена ярко и убедительно, как с сумасшедшими поройбывает, кое-кто верит до сих пор… Скользкая дорожка, одним словом.

Я все это наговорил исключительно для того, чтобы вы нечувствовали себя жертвой хитрющих интриганов и не ломали чересчур голову наднеизвестными явлениями… Работайте спокойно, вот и все. Как с Марой, всенормально?

– Да пожалуй, – пожал плечами Сварог. – Притерлисьвроде.

– Вы ее, главное, не обижайте.

– Обидишь ее, как же… – Сварог прислушался. – Колокол?

– Ага, сейчас станут убирать трап. Ну, я пошел. Удачи!

Хлопнула дверь, и еще долго было слышно, как Брагерт,удаляясь, поносит на чем свет стоит жуликоватого приказчика. Сварог впустилМару и запер дверь на засов. Задернул синие вышитые занавески, повертел в рукахпистолет-шаур – конечно, в десять раз удобнее того, прежнего, – взялпряжку-компьютер, закрыл глаза, сосредоточился.

Совсем другое дело, если тебе старательно вложили в головуполный курс обращения с этой штукой, до последней запятой. Мысленные команды,вставшая перед глазами зеленовато мерцающая схема. Стой себе зажмурившись, едвазаметно пошевеливая пальцами. А для непосвященного, стороннего наблюдателя –сущее колдовство, вдруг, откуда ни возьмись, на полу возникает одежда,дворянские высокие сапоги из мягкой кожи, бадагар с пышным сиреневым пером,меч. Вот только холодом тянет все явственнее, снег, неизбежный спутник таковоговот сотворения, тает на полу десятками мокрых пятнышек…

– А драгоценностей не будет? – спросила Мара чуточкуразочарованно. – Мы же дворяне.

– Мы бедные дворяне, – сказал Сварог. – Совсемдаже захудалые. Хотя, конечно, все не так: покойный барон, скопидом такой, всемало-мальски ценное держал в ронерских банках, так что до своих закромов ещенужно добраться… Но как только доберемся, куплю тебе драгоценностей, хочешь?

– Хочу.

– А тебе можно?

Мара чуточку замялась, подумала:

– Ну, вообще-то, если правила игры требуют… Мы же дворяне, ипо документам, и на самом деле…

«Будет тебе еще одна кукла, – подумал Сварог. –Бьюсь об заклад, будь твоим начальником кто-нибудь другой, ему и в голову непришло бы подарить тебе колечко, а у тебя язычок не повернулся бы попросить –уставы не велят… Вот и ладненько. Ребенку нужны куклы».

Он взял платьице, бросил Маре:

– Топай в ванную. Вещички купеческого племянника сразувыброси мне.

– Я могу и здесь…

– Опять?

Она удалилась в ванную. Вскоре оттуда вылетели в приоткрытуюдверь вещи «племянника», потом раздался шум льющейся из крана воды. Купеческаяодежда кучей лежала на полу. Короткое заклинание – и она исчезла без следа, какдым.

– А говорят – Джеймс Бонд, Джеймс Бонд… – проворчал Сварог,бегло пробежал документ с печатями, удостоверяющий личность барона Готара,вольного ярла. Племянница (как и «племянник» допрежь) по малолетству имелаправо обходиться вовсе без документов. Сварог зажег масляную лампу со стекляннымколпаком и фарфоровым абажуром, белым, в сиреневой цветочек – в каюте заметностемнело, наступал вечер. Натянул красно-зеленые штаны, селадоновую[3]рубашку с кружевным воротником и манжетами, посмотрелся в зеркало – что ж,получился вполне добротный барон, не хуже иных прочих. Растянулся на постели изакурил.

Скрипнула дверь ванной.

– Интересно получается, – сказал Сварог, не глядя в тусторону. – Люди Гаудина, прохвосты, мою подпись на документе подделали. Яже и есть барон Готар, сам должен подписывать всем подорожные, и себе в томчисле. Снабжать меня бумагой с моей же собственной подделанной подписью – этоуже особый цинизм. Как думаешь?

Посмотрел в ту сторону. Аккуратно уложил сигарету в стоявшуюна полу пузатую медную пепельницу:

– Та-ак, кошка. Это как прикажете понимать?

– А ты не знаешь? – спокойно спросила Мара.

Платьице лежало на кресле, а она стояла, завернувшись вширокое льняное полотенце, безмятежно смотрела на Сварога, чуть склонив головук левому плечу, совершенно женским, уверенным взглядом, не допускавшим двойныхтолкований. Потом преспокойно убрала руки, и полотенце соскользнуло на пол.