– Кошка… – грозно начал Сварог, героически пытаясь отвестивзгляд. Не получалось, хоть ты тресни.

– Ой, да брось, пожалуйста, разыгрывать святогоАмакоса, – тихо сказала Мара. – Сними лучше свои кружева идиотские.

Сварог сел и медленно стянул через голову рубашку. Он честнопытался бороться с собой, но не выходило. Никак. Он никогда не числил себя всексуальных маньяках и половых неврастениках, да вот беда – представшая еговзору фигурка была уже отнюдь не детская. Просто юная женщина точно знала, чегохотела. И никакого совращения малолетних. Вот и все, если вкратце. Чтобы нехотеть ее, нужно оказаться либо импотентом, либо идиотом, а о партийнойорганизации здесь вряд ли услышат в течение пары-тройки ближайших тысячелетий…

Стоя на коленях у постели, Сварог в последнем приступеблагонравия попытался внушить себе, какая он скотина, но самобичевание оченьбыстро вылетело из головы. Мысленно махнув на все рукой, он коснулся губаминежной кожи. Мара, не открывая глаз, легонько прижала ладонями его затылок, ион ощутил щекой нежный изгиб бедра. Дальнейшее случилось легко и нежно, и, покаего язык господствовал над влажными тайнами, мучительное наслаждениепронизывало тело так, что хотелось кричать, кровь колотилась в виски, и онвпервые потерял голову. Кажется, она стонала. Кажется, ее тело медленновыгибалось и опадало, как колеблемый ветром стебель цветка. Плохо соображая,зная лишь, что обрел наконец необъяснимое, долгожданное, Сварог лег с нейрядом, слушая тяжелое дыхание, обнял по-настоящему и ни о чем больше несожалел.

…Так уж ему везло, что, выйдя утром из каюты уже вдворянском облике, при мече, золотом поясе и баронском перстне, он нос к носустолкнулся с капитаном. Капитан в великолепном мундире, синем с серебром, тожепри дворянском поясе, мече и графском перстне, остановился с маху, не скрывизумления. Он прекрасно помнил Сварога как почтительного купца, и теперьнедоуменно шевельнул пышными усами:

– Оказывается, и на моей скромной посудине случаются чудеса.Как я успел заметить, ваш племянник уже превратился в очаровательнуюблагородную девицу, теперь, понятно, очередь за вами…

Сварог с ходу преподнес ему историю барона Готара –совершенно правдивую (он лишь ввел в нее юную племянницу, бедную сиротку, вдругоказавшуюся законной наследницей богатого поместья).

Капитан задумчиво шевелил усами. Сварог сообщил, что наозначенное поместье претендует еще дальний родственник, от которого следуетждать любой подлости, и девчонку необходимо было доставить в Равену окольнымипутями, в замаскированном виде. Выслушав вежливо и внимательно, капитанфыркнул:

– Век живи – век учись. Каждый день узнаешь что-то новое,увлекательное – еще и этим моя служба мне мила…

Вежливо раскланялся и ушел, прежде чем Сварог успелподвергнуть его небольшому испытанию с помощью магии, дабы узнать, до какойстепени капитан во все это поверил. Ситуация создалась щекотливейшая. Они былиуже в Ронеро, но пароход оставался кусочком снольдерской территории, гдекапитан второй после бога. Правда, все обстояло не так уж плохо. Для таларскогодворянина позором считается стать полицейским осведомителем. Зато заграничныйшпионаж – занятие по той же древней традиции вполне дворянину, самомутитулованному, приличествующее. Значит, самое большее, что может сделатькапитан, если он имеет отношение к секретным службам, – упомянет остранном бароне в своем донесении, вернувшись в Снольдер. И только. Нет, всеобойдется…

Он поднялся на верхнюю террасу, отыскал Мару, молча всталрядом. Она подняла на Сварога лукавые глаза:

– Выспался? Ну вот, а ты боялся…

Сварог, по-прежнему ни о чем не сожалевший, вдругзаподозрил, что начинает краснеть: щекам стало что-то очень уж подозрительногорячо. Он повернул рыжую синеглазую кошку лицом к себе и крепко поцеловал.Отстранил, взглянул серьезно и внимательно. Судя по ее удивленным глазам, еееще ни разу не целовали на палубе роскошного парохода, и вообще, похоже,обходились гораздо незамысловатее и проще, чем следовало бы обходиться скрасивой девушкой в развеваемом легким утренним ветерком красивом короткомплатьице ронерской дворянки. Сварог прекрасно знал, что такое спецназ, и потомуничуть не надеялся на мгновенное перевоплощение ее в нормальную девушку – такоеслучается только со сказочными принцессами, да и то заколдованными, но некиенадежды на будущее все же питал. Воевать должны мужики.

Сварог притянул ее к себе, и она неумело приподнялась наносках, обхватив его за шею. Сзади деликатно покашляли. Они отскочили квычурным перилам, и капитан во всем великолепии прошествовал мимо, позвякиваязолотыми шпорами и бормоча словно бы себе под нос:

– Бедные сиротки, конечно, одиноки и печальны, и утешить их– долг подлинного дворянина…

– Может, следовало бы его убрать? – деловито предложилаМара. – Я могу незаметно, никто ничего не заподозрит, он вообще умрётчерез неделю…

Перемена была столь резкой, что Сварог с досадой махнулрукой.

– Я что-то глупое предложила?

– Нерациональное, – сказал Сварог, чтобы не вдаваться вдискуссии. – Нет ни смысла, ни потребности… Красивый город?

– Да. Только стратегически уязвимый.

– Не без этого…

Равена, как и прочие столицы, размещалась по обоим берегамИтела. Пароход уже пересек городскую черту, и по обе стороны уплывали назадвысокие каменные дома под острыми черепичными крышами, берега были забраны всерый гранит, и над крышами дрожали потоки раскаленного воздуха, пронизанногоедва заметными дымами: город просыпался, повсюду готовили завтрак. Кое-гдепо-над берегами еще стелился сизый рассветный туман, знаменовавший здешнююзиму. «Зима, тоже мне, – подумал Сварог, глядя на низкие портовые здания,проступавшие сквозь зыбкое полупрозрачное марево. – Ни снега, ни настоящиххолодов. Только-то и всего, что самую чуточку прохладнее, да облака, когдазарядят зимние дожди, выглядят унылее и угрюмее, чем летом». Правда, он еще невидел нынешнего лета своими глазами, и эта фраза была вычитана из здешнегоромана.

– Тебе не холодно?

– Разве это холод? – удивленно взглянула Мара. –Вот на Сильване… И потом, нас учили переносить холод.

– А как получилось, что вас так рано научили…

– Заниматься любовью? – непринужденно закончила за негоМара. – Это просто. Видишь ли, женщина показывает гораздо лучшийрезультат, если незадолго до того была с мужчиной. Наука. Так нам объясняли налекциях, и я пришла к выводу, что наука права.

– Ну да, наука, – проворчал Сварог. – Чему быпутному учили, яйцеголовые…

Мара потупилась в наигранном смущении:

– Но я вчера ночью поняла, что многому нас довольно бездарноучили…

– Кошка, во второй раз ты меня покраснеть не заставишь.