– Тогда что? – не выдержала девушка.

– Тогда она бы мне обо всем рассказала.

Он кивнул вниз. Под ногами у Кати стояла Антуанетта исмотрела на нее выпуклыми карими глазами.

– До завтра, ваше высочество. – Катя наклонилась ипогладила шелковистую шерстку.

– Бегите, бегите на службу! Жду вас утром, неопаздывайте. А, кстати, кем вы работаете?

– Курьером.

– Курьером? Да что вы? Такая молодая воспитаннаядевушка – курьером? Нет, я ничего не понимаю в этой жизни!

– Почему же, Олег Борисович?

– Вам, милая девица, нужно работать в солидной фирмекак минимум секретарем. Или, как сейчас принято говорить, референтом. У васобразование имеется?

– Неоконченное высшее, – кивнула Катя.

– По-русски пишете грамотно?

– Конечно.

– Так ищите приличную работу. А то – курьером! –Он фыркнул, поправил желтый платок. – До свидания, Катерина.

Вечером Катя возвращалась домой, и из головы у нее невыходили слова нового знакомого: «Ищите приличную работу…»

У соседнего подъезда ошивалась компания парней. До Катидонеслись мат и смех. «Олег Борисович кажется вполне состоятельным человеком.Интересно, почему же он живет в таком ужасном районе?» Она ускорила шаг и сострахом заметила, что при ее приближении парни замолчали. Один из них что-тонегромко сказал вполголоса, ему ответили, и снова засмеялись. «Пройти быпоскорее».

Катя шмыгнула в свой подъезд, закрыла тяжелую дверь скодовым замком и перевела дух. «Действительно, нужно устроиться на новое место.И не курьером, а на нормальную офисную работу. Тогда мы сможем снять квартиру вдругом районе, и мне не придется шарахаться от таких компаний. Надопосоветоваться с Артуром».

К большому Катиному удивлению, муж ее решение не одобрил.

– Сдалась тебе такая работа, – пробормотал он сакцентом. – Секретарша! Ха!

– Не секретарша, а секретарь. Почему «ха»?

– А то ты не знаешь? – Артур прищурился, и еголицо стало злым.

– Не знаю. Объясни, пожалуйста.

– Объяснить? А ты у нас такая маленькая, сама непонимаешь? Хорошо. Потому что секретарш все…

Он сказал, что делают с секретаршами, и Катя покраснела. Онане слышала раньше, чтобы муж матерился.

– Артур, что с тобой! Ты так говоришь, будто ясобираюсь проституткой работать!

– Разве есть разница?

Катя помолчала, затем встала и вышла из комнаты. Из гостинойдоносились голоса Седы и Дианы Арутюровны, поэтому она ушла в кухню, села насвое привычное место – на подоконник – и принялась рисовать рожицы на стекле.Когда она пририсовывала третьей печальной рожице заячьи уши, в дверях появилсяАртур.

– Котенок, не обижайся, – попросил он. – Мнеи представить страшно, что ты будешь чужим мужикам приносить кофе и ихраспоряжения выслушивать. Ревную я тебя, понимаешь? Дорогая моя, мне так тяжелоот мысли, что ты станешь для кого-то девочкой на побегушках!

Он улыбнулся, но на сей раз его улыбка не достигла цели.

– А сейчас тебе не тяжело от мысли, что я девочка напобегушках, которая с утра до вечера носится по Москве и развозитзаказы? – поинтересовалась Катя без улыбки. – А, милый?

– Это совсем другое!

– Да, – покладисто согласилась она. – Этосовсем другое. Сейчас я курьер. Я – никто. Мне негде поесть, у меня мерзнутноги и попа, я за день посещаю два десятка чужих квартир. Я таскаю на плечетяжеленную сумку с детскими пирамидками и деревянными барашками. Ругаюсь, когданет сдачи, и бегу разменивать хозяйские купюры в ближайший магазин. Если менявозьмут работать в офис, я забуду об этом, как о страшном сне. И мне плевать,кем – хоть уборщицей! А если согласятся принять секретаршей, я буду простосчастлива!

Она сама не заметила, как повысила голос.

– Не кричи на меня, ты!

Катя закрыла рот и посмотрела мужу в лицо. Артурупоказалось, что карие глаза жены потемнели.

– Я тебе не «ты»! – отчеканила она, спрыгнула сподоконника и ушла в их комнату.

Артур вполголоса выругался на родном языке. Вот что Москва слюдьми делает! Привез девочку – мягкую, уступчивую, ласковую… И что спустямесяц? Пререкаться начала, да? На мужа голос повысила, огрызается!

Он походил по маленькой кухне, припоминая все, чемраздражала его Катя последнее время. Вспомнил: «По ночам не любовью с мужемзанимается, а к стене отвернется – и засыпает за две секунды. Я, конечно,понимаю: устает на работе, тяжело ей. Но и она меня понять должна: я мужикмолодой, мне женщина нужна! А теперь, значит, надумала в секретарши пойти…»Заведя себя перечислением прегрешений жены, Артур решительно направился вкомнату, где беседовали мать с сестрой.

Катя услышала из-за двери сначала возмущенный голос мужа,быстро говорившего что-то по-армянски, затем короткую фразу Седы и сразу –успокоительное бормотание Дианы Арутюновны. Она не понимала ни единого слова,но не сомневалась, что ее свекровь увещевает собственного сына. Артурвоскликнул что-то, и вдруг бормотание его матери из успокоительного сталоугрожающим. Она повысила голос, затем раздался хлопок по столу. Седа что-топискнула, но тут же замолчала.

«Да что у них там? Неужели скандалят?»

Но голоса уже затихли. Катя прислушалась и услышала шаги.Дверь распахнулась.

– Я подумал. И вот что решил, – бесстрастно сказалАртур. – Ты права. Попробуй найти новую работу. Спокойной ночи.

Он поколебался, но в конце концов подошел к кровати и наклонился,чтобы поцеловать жену. Катя очень обрадовалась, что их странная короткая ссоразакончилась, обняла его, потянула к себе, начала раздевать, быстро целуя то вшею, то в подбородок. Артур скинул джинсы, забрался под одеяло, прильнул к нейхудощавым мускулистым телом, положил ладони на Катину грудь. Ее кольнуланеприятная мысль о том, что муж не сам принял решение о примирении, а егозаставила мать, но в следующую секунду Катя прогнала ее. Какая разница?Главное, что они помирились.

Олег Борисович заварил себе кофе, приласкал Антуанетту,остановился у окна. Что за погода стоит последние годы! Видно, не врут оглобальном потеплении. Что ни осень, так сюрпризы, а про весну и говоритьнечего.

Он глянул на часы – скоро придет Катерина. Подумав одевушке, Вотчин довольно усмехнулся. Приятно пустить пыль в глаза, что ниговори! Девочку-то он еще две недели назад заприметил, вот только она необращала на него внимания. Бежит на работу чуть свет, возвращается поздно.Одета бедненько, хоть и чистенько – курточка одна и та же, ботиночки одни,джинсы старые, потертые на коленях. А личико у девушки славное – скуластая,темноволосая, глаза большие и темные, как вишни. Очень хорошенькая девушка, чтотут говорить! И разговаривает вежливо.