Налеты продолжались до тех пор, пока двое из банды не былирасстреляны при нападении на продуктовый магазин, а третий не погиб при попыткескрыться. Преступниками оказались трое молодых людей, за полгода до этоговернувшихся из армии: Никитин Александр Васильевич, Коряк Федор Федорович,Кузяков Степан Иванович. Их тела опознала одна из выживших жертв ограбления, идело закрыли.

Архивные документы рассказывали обо всем подробно, сфотографиями, со свидетельствами очевидцев… Но Макар им не верил.

– Чушь собачья, – озвучил его мысли Бабкин,разобравшийся в деле. – Посмотри на обстоятельства нападений: из девятислучаев четыре – на квартиры пенсионеров, все из одного района – того, где уНикитина жила сестра. Кстати, они у нее и останавливались, по-видимому. Амашина принадлежала ее мужу. Еще пять налетов – в разных районах Москвы, но ихобъединяют жертвы: во всех квартирах проживали коллекционеры. Что там у нихпропадало? Ага, иконы, деньги… Понятно. Во всех случаях ограблений квартирпенсионеров хозяева были дома. Думаю, потому так и шли, нахрапом, чтобы старикидверь открывали. А там, где жертвами становились коллекционеры, в трехквартирах во время нападения были их домашние, а две другие квартиры пустовали,и двери попросту вскрыли. Скажу тебе прямо: не вяжется у меня забиваниестариков палками, а также тупая попытка ограбления магазина с кражей икон. Авот и нож начал фигурировать в деле, – добавил он, вчитываясь. – Хозяинквартиры, из которой вынесли деньги и редкие инкрустированные шкатулки, пыталсяоказать сопротивление, и был заколот одним ударом. Довольно профессионально.Это тебе не палками стариков бить.

– Есть еще кое-что, – заметил Илюшин. –Посмотри на данные о тех троих, Никитине, Коряке и Кузякове. Они все родились ивыросли в разных местах: один в Подмосковье, второй в Луганске, третий – воВладимире. И встретились только в Москве. Где бы ни жила Белова, она не моглазнать всех троих, а значит, не могла и сказать, что «они такие были с детства».

– Повесили на отморозков все, что смогли, –подытожил Сергей. – Обычная практика. Значит, настоящих преступников ненашли, однако нападения на коллекционеров прекратились. О чем это говорит? Врядли эти убийцы тоже погибли – в такое совпадение я не верю. Значит, в маеслучилось что-то, что заставило их остановиться.

– Есть и другой вариант, – сказал Макар,набрасывая на листе бумаги три фигурки с кривыми страшными лицами. – То,что заставило их остановиться, случилось во время последнего ограбления. Либо…

Он замолчал, быстро рисуя непонятные Сергею закорючки вокругфигурок.

– Что?

– Они грабили не просто так, а что-то искали. И в концеконцов нашли.

Макар Илюшин шел к кирпичному зданию больницы, во дворекоторой прогуливались пациенты с посетителями, и думал о том, что смертьБеловой может поставить точку в их расследовании. Ему была совершеннобезразлична судьба бывшей гардеробщицы: для него женщина имела значение лишьпотому, что могла вывести на след.

Все эти годы он ошибался, считая, что убийца Алисы либопогиб в перестрелке, либо разбился в машине. Возможно, он жив до сих пор. Итогда Макару необходимо его найти. Илюшин не произносил слова «месть», потомучто оно отдавало корридой, графом Монте-Кристо и стилетами – чем-тотеатральным, напыщенным. А в его бесстрастном желании убрать человека, убившегодевушку, которая составляла жизнь двадцатилетнего Макара, не было ничеготеатрального.

Белова лежала с закрытыми глазами на продавленной койке и неоткрыла их, когда Илюшин подвинул стул и присел рядом, не обращая внимания назаинтересованные взгляды других больных.

– Кто они? – негромко спросил он. – ЗинаидаЯковлевна, кто они?

Женщина чуть шевельнула губами, и он наклонился к ней.

– Зачем тебе? – еле слышно проговорила она. –Столько лет прошло…

– Вы знаете, где они сейчас?

Она наконец открыла глаза. Из угла правого, ближнего кМакару, потекла мутная слеза.

– Не знаю, – обреченно выдохнула она. – Невидела никого из них. Я сама-то столько лет пряталась, дома отсиживалась. Асемь лет назад не выдержала: чувствую, не могу больше, задыхаюсь в деревне. Воти вернулась. А жить-то все равно страшно!

– Я хочу найти их и убить, – обыденно сказал Макарвполголоса. – Они мне нужны. Расскажите, Зинаида Яковлевна, прошу вас.

– Свидетель не соврал, а ошибся, – бросил онБабкину с порога, вернувшись из больницы. – Ему показалось, что грабительударил Зинаиду Яковлевну ножом, и та начала падать. Однако видеть этого он немог – Белова стояла к нему спиной. На самом деле ей стало плохо, когда онапоняла, что произошло, и ее затащили в машину. Затем сказали, чтобы онаубиралась из города, иначе убьют.

– И где она спряталась?

– Говорит, в родной деревне.

– Разумно. «От бандитов прячься в глуши, от ментов – встолице».

– Именно так. Но ей больше и некуда было ехать, а вдеревне родственники. Девять лет назад у них случился большой пожар, и посленего она соврала, что все ее документы в нем-то и сгорели. Всуматохе-неразберихе ей выдали новые, на новую фамилию. Точнее, на старую –Белова она по покойному мужу. Зинаида Яковлевна осмелела и вернулась обратно,устроилась дворником. И до сих пор боится, что те трое ее найдут.

– Кто они, Белова сказала?

– Да. Поэтому исследовать ее биографию нам больше ненужно. Ищем вот этих людей. – И Макар положил на стол записную книжку,открытую на странице с одной-единственной фамилией.

Лето 1984 года. Село Кудряшово.

Несколько дней Николай ходил, погруженный в себя. Со стороныон выглядел чуть более задумчивым, чем обычно, но в мыслях его возникали ирушились целые миры, в центре которых был он, простой тракторист Коля Хохлов.Николай опасался любопытных расспросов и внезапного пристального внимания жены,которая с недоверием поглядывала на русалку, а потому старался контролироватьсебя на людях. Ни к чему ему сейчас расспросы.

Словно человек, поймавший золотую рыбку и обдумывающий трижелания, Николай прикидывал, о чем попросить русалку так, чтобы желание егоустроило. Он боялся, хотя красавица из Марьиного омута об этом ничего неговорила, что количество желаний будет ограничено, и старался как можно полнееи лаконичнее сформулировать их в уме.

– Просто сказать – жизнь изменить, – бормотал онпод шум работающего трактора. – Нужно еще объяснить, как именно менять.Значит, сначала надо самому понять.

После трех дней раздумий и примерок на себя разных судебНиколай решил окончательно: в Кудряшове он не останется. Поедет в Одессу.Почему именно в Одессу, он не мог бы толком объяснить, но знал, что хочет туда– к морю, чайкам, кораблям в порту и небрежно сплевывающим морячкам, видевшимполмира. Оставалось решить вопрос с родней и Фаиной. Николай не знал, может лирусалка сделать так, чтобы он исчез из их жизни, как будто его и не было, нопредполагал, что не может. «Просто так исчезнуть – нельзя, не по-человеческиэто. Файка убиваться станет… да и родители. Что ж придумать-то такое?»