— Ты все делаешь правильно. Ищи след.

Я предпочел бы получить более неординарныйсовет…

— Поехали.

К двум часам дня я обшарил все кольцо.

Может быть я и скверный оперативник, но незаметить вчерашний след, который сам же и снял, не мог. Не выходила нигде накольце девушка, над который вращался черный вихрь инферно…

На «Курской» я поднялся из метро, прямо наулице из машины купил пластиковое корытце салата и стакан кофе.

При взгляде на гамбургеры и сосиски начиналопоташнивать, несмотря на все символическое количество в них мяса.

— Будешь что-нибудь? — спросил я невидимуюспутницу.

— Нет. Спасибо.

Стоя под мелким снежком, я ковырял крошечнойвилкой оливье, прихлебывал горячий кофе. Бомж, явно рассчитывавший, что явозьму пива и ему достанется пустая бутылка, потолкался в сторонке и ушелгреться в метро. Больше никому до меня дела не было. Девушка-продавщицаобслуживала оголодавших прохожих, безликий поток пешеходов струился от вокзалаи к вокзалу.

У книжного лотка продавец уныло, безэнтузиазма, всучивал покупателю какую-то книгу. Покупатель жался.

— У меня, наверное, плохое настроение… —буркнул я.

— Почему?

— Все видится в мрачном свете. Люди — гады идураки, салат промерз, ботинки отсырели.

Птица на моем плече издала насмешливый клекот.

— Нет, Антон. Дело не в настроении. Тычувствуешь приближение инферно.

— Я никогда не отличался чувствительностью.

— Вот то-то и оно.

Я глянул на вокзал. Попытался всмотреться влица.

Кое-кто тоже чувствовал. Те из людей, которыестояли на самой грани между человеком и Иным, были напряженными, подавленными.

Причины они понять не могли, и потому внешненаоборот бодрились.

— Тьма и Свет… Что может произойти, Ольга?

— Все, что угодно. Ты оттянул прорыв, но затокогда воронка ударит, последствия станут просто катастрофическими. Эффектудержания.

— Шеф об этом не сказал.

— Зачем? Ты поступил правильно. Сейчас естьхотя бы шанс.

— Ольга, сколько тебе лет? — спросил я. Междулюдьми этот вопрос мог бы прозвучать оскорбительно. Для нас в возрасте нетособых границ.

— Много, Антон. Например, я помню восстание.

— Революцию?

— Восстание на Сенатской, — сова издаласмешок.

Я помолчал. Возможно, Ольга старше самогошефа.

— Какой у тебя ранг, партнерша?

— Никакого. Я лишена всех прав.

— Извини.

— Ничего. Давно смирилась.

Голос у нее оставался бодрым, даженасмешливым.

Но что-то подсказывало мне — нет в Ольгеникакого смирения.

— Если я не слишком назойлив… Почему тебязагнали в это тело?

— Иного выбора не было. Существовать в телеволка — куда сложнее.

— Подожди… — я сбросил недоеденный салат вурну. Посмотрел на плечо — совы не увидел, конечно, для этого пришлось быуходить в сумрак. — Кто ты? Если оборотень — то почему с нами? Если маг —почему такое странное наказание?

— А вот это уже не относится к делу, Антон, —на миг в голосе прорезалась острая сталь. — Но началось все с того, что я пошлана компромисс с темными. Маленький компромисс. Мне казалось, что последствияпросчитаны, но я ошиблась. Вот так…

— Ты поэтому заговорила? Решила меняпредостеречь, но опоздала?

Молчание.

Будто Ольга уже недовольна своейоткровенностью.

— Работаем дальше… — сказал я. И тут в карманепискнул телефон.

Это оказалась Лариса. С чего бы ей работатьдве смены подряд?

— Антон, внимание… Поймали след той девушки.Станция «Перово».

— Блин, — лишь и сказал я. Работать в спальныхрайонах — мучение.

— Да, — согласилась Лариса. Оперативник онасовсем никакой… потому и сидит на телефоне, наверное. Но девчонка умная. —Антон, гони в Перово. Туда стягивают всех наших, они идут по следу. И еще… тамзаметили Дневной Дозор.

— Понятно, — я сложил трубку.

Ничего мне не было понятно. Неужели темные ужевсе знают?

И жаждут прорыва инферно? И меня останавливалине случайно…

Ерунда.

Катастрофа в Москве не в интересах тьмы.

Правда, останавливать воронку они тоже нестанут — для них это противоестественно.

В метро я забираться так и не стал. Поймалмашину, это должно было дать выигрыш по времени, пусть и не большой.

Сел рядом с водителем — смуглым, горбоносыминтеллигентом лет сорока. Машина была новенькая, да и сам водитель производилвпечатление человека преуспевающего. Даже странно, что подрабатывает извозом.

…Перово. Большой район. Толпы людей. Свет итьма — все скручено в узел. Да еще несколько заведений, кидающих темные исветлые пятна во все стороны.

Работать там — все равно, что искать песчинкуна полу переполненной дискотеки при включенных стробоскопах…

Пользы от меня будет мало, а точнее — вообщеникакой.

Но раз велят ехать, значит — надо. Может бытьпопросят провести опознание.

— А я почему-то был уверен, что нам повезет, —прошептал я, глядя на стелющуюся дорогу. Мы проехали Лосиный Остров, тоже местонеприятное, там собираются на шабаши темные.

И не всегда при этом соблюдаются права обычныхлюдей. Пять ночей в году мы вынуждены терпеть все. Ну — или почти все.

— Я тоже так думала… — шепнула Ольга.

— Куда мне тягаться с оперативниками, — япокачал головой.

Водитель скосил на меня взгляд. С ценой ясогласился не торгуясь, да и маршрут его, видимо устраивал. Но человекбеседующий сам с собой всегда вызывает нездоровые ассоциации.