– Гласность, господа, – вот главная сила любогообщества! – с быстротой пулемета философствовал главный комментатор БолдерГуизгулидж. – В условиях безгласности эти два удачливых парня давно былибы уже растерзаны толпой неудачников.

«Боюсь, что он ошибается, – думал Москвич, огребаяочередной выигрыш, – неудачники всегда обожают удачников, ибо видят в нихсвое, а в себе их будущее.»

– Особенно в Америке, – продолжил его мысль СтивенХеджехог, очищая очередной автомат, а в следующий уже засаживая точно по схемеполтину. – Все дело в масштабах. Огромная удача или афера всегда вызываетвосторг. Это отзвук great American dream, которую необходимо развенчать еще прижизни нашего поколения, что мы сейчас и делаем.

Работа была нелегкая, потребовалось несколько часов, длятого чтобы опустошить все автоматы «Дворца».

– Вы еще на ногах, Москвич? – спросил Стивен,когда они встретились в центре зала каждый со своей тележкой, уже слегкаосевшей под долларовым грузом.

Да, конечно, теперь уже вокруг них бушевала традиционнаяАмерика, все было как в фильмах тридцатых годов: искаженные от восторга лица,вспышки фотоблицев, белозубые красавицы с протянутыми руками… Америка рекордов!

– Теперь по моей системе мы должны перейти на карточныестолы, – говорил Стивен своему ассистенту так, как будто и не замечалвокруг никого. – Однако вам без тренировки будет тяжеловато. План таков. Явыхожу один на карточные столы, а вы идете отдыхать в свой номер. Через час мывстретимся и уже вдвоем растрясем рулетку. Рулетка, старина, это пик моейсистемы!

Он загоготал, подтолкнул к Москвичу тележку с его долей иринулся к зеленому сукну, плотоядно потирая руки.

– Будьте осторожны, Стивен! Берегитесь картежнойгорячки! – крикнул ему вслед Москвич.

Он двинулся к лифтам, толкая тележку. Репортеры подсовывалиему свои «майки».

– В чем причина ваших успехов, сэр?

– Стабильность, – коротко и ясно ответил Москвич.

– Как вы думаете, к чему нас приведет дальнейшееповышение цен на автопокрышки?

– К стабильности.

– Чего, по-вашему, не хватает движению «Women'sLiberation»?

– Стабильности.

Ответы произвели очередную сенсацию, свалку и помоглиМосквичу вкатить свою коляску в лифт и беспрепятственно подняться на десятыйэтаж.

В коридоре было пустынно. Пахло грехом. Отражаясь и справа ислева в бесконечной системе зеркал – таков стиль «роскошного палаццо», –Москвич вкатился в свой номер и, отбросив шторы балдахина, упал на кровать –ноги ныли от усталости.

Блаженно потягиваясь, он перевернулся на спину и увидел себяна потолке блаженно потягивающимся. Что за черт? От неожиданности он привскочили на постели и на потолке.

– А для чего же на потолке-то над постелью-тозеркало? – подумал вслух наивный малоиспорченный Москвич.

– Для секса, – был ответ, сопровождаемый гадкимсмешком.

– Мемозов, опятьвы?

– At your service!

В углу зеркала появилась скабрезная физиономия антиавтора вфиолетовых очках и с тоненькой сигарилло под усами.

– Это что же, принудительное озеркаливание секса илиосексуаливание зеркал? – попытался пошутить Москвич.

– Нет ли у вас желания попросить здесь, в«Сизар-палас», сексуального убежища? – будто бы мимоходом поинтересовалсяМемозов.

– Что за вздор вы несете, Мемозов? – пробурчалМосквич.

– Ха-ха-ха! – привычно и гулко захохоталантиавтор. – Говоря об убежище я имею в виду свой идеал. Например, наГавайских островах мне приходит в голову мысль о климатическом убежище. Вунивермаге «Sax Fifth Avenue» я жажду промтоварного убежища. Здесь, в «Сизаре»,с вашими деньжищами, миляга, вы можете попросить сексуального убежища иполучите!

– Ну, знаете, Мемозов! – задохнулся от возмущенияМосквич. – Почему вы оскорбляете подобными предложениями? Вообще, что занастырность? Кто вас приглашал в Америку?

– Не знаю, как вы здесь появились, а я уроженец этойстраны, – вздулся вдруг Мемозов надменным пузырем.

– Перестаньте пучиться, – с досадой ибрезгливостью поморщился Москвич.

– Вас всюду выталкивают из сюжета, а вы все появляетесь.Не далее как сегодня ночью вас выдавил локтем отсюда истинный уроженец этойстраны математик Стивен Хеджехог, потомок пилигримов «Мэйфлауера».

– Бсссы-пхе-пхе-пхе, – вот в некотором приближениисмешок Мемозова. – Наивнейший вы человек, миляга. Сейчас вы увидите, кудавыталкивается ваш потомок и куда вообще поворачивается ваше американскоеприключение. Включайте ящик! Дистанционное управление справа от вашейбесценнейшей головы.

Раздвинулись шторы, и осветился огромный экран цветноготелевизора. На экране крупным планом появился Стив Хеджехог, но – чтоэто? – вид его был неузнаваем: длинные сильные пальцы баскетболистатряслись, еле удерживая карты; рыжая бороденка, еще недавно столь победнопроплывавшая над толпой, теперь намокла и скрутилась, как вопросительный знак;глаза, в которых еще недавно среди танцующих электронов подпрыгивал словно«Джек в коробочке» Великий Американский Юмор, теперь текли киселем и в нихрасплывалась неверная, сосущая, манящая Великая Американская Мечта, которую самже математик еще недавно так успешно развенчивал.

Вокруг продолжала бесноваться «Америка рекордов». Двеярчайшие блондинки с классически огромными бюстами висели на плечах Стивена,нашептывая «дарлинг… ю лаки бой… ю чарминг», но ближе к столу, скрестив нагруди недвусмысленно тяжелые руки, стояли уже каменнолицые типы в серыхкостюмах, а в глазах крупье уже светилась холодная насмешка.

Москвич догадался, что произошло, и голос комментатораБолдера Гуизгулиджа подтвердил его догадку:

– Вы видите, леди и джентльмены, очередное крушение ещене родившегося мифа. Железный математический интеллект не выдержал схватки ссиренами Лас-Вегаса. Одиссей из Ю-Си-Эл-Эй, охваченный игорной лихорадкой,проигрывает, проигрывает, проигрывает…

Ужас охватил Москвича. Надо бежать спасать Стивена! Он сжалв кулаке штучку дистанционного управления. Переключились каналы, и на экранетелевизора появился он сам. Москвич, распростертый на дурацкой кровати подбалдахином. Голос комментатора верещал: