Хорошо, что у меня динамит в брусках, подумал он. А не впалочках. Какого черта. Просто удобнее. Хотя холщовый мешок с той дрянью вродестудня был бы еще лучше. Два мешка. Нет, хватило бы и одного. Будь еще у менядетонаторы и мой добрый взрыватель. Эта сволочь бросила мой взрыватель в реку.И ящик, и все остальное. Вот в эту реку он и бросил все. Скотина Пабло. Нуничего, он им там сейчас задал жару.

— Еще давай, viejo.

Молодец старик, хорошо справляется. У него тоже положениенезавидное там, на мосту. Ему было очень тяжело убить человека. Мне тоже, но япросто не думал об этом. И сейчас не думаю. Так нужно. Но тут еще то, что уАнсельмо простая винтовка. Я знаю, как это бывает. Когда убиваешь человека изавтомата, это как-то легче. Для того, кто убивает, я хочу сказать. Это совсемдругое дело. Ты только дотрагиваешься, а потом оно уже делается само. Помимотебя. Ладно, приберегу эту идею, чтобы развить ее как-нибудь в другой раз. Ну иголова у тебя. Очень уж она склонна к долгим размышлениям, милейший Джордан.Иордан, так дразнили меня в школе. А знаешь ли ты, что этот дурацкий Иорданнемногим шире той речонки, что бурлит внизу? Там, где он начинается, конечно.Все на свете начинается с малого. А тут даже уютно, под мостом. Как дома, хотяи не дома. Ну, Иордан, подтянись. Тут дело серьезное, Иордан. Разве ты непонимаешь? Дело серьезное. Взгляни на эту сторону. Para que? Теперь, что бы сомной ни случилось, моста не будет. Когда не будет Иордана, не будет и моста, авернее сказать — наоборот.

— Еще немножко, Ансельмо, друг, — сказал он. Старик кивнул.— Сейчас кончаю, — сказал Роберт Джордан. Старик опять кивнул.

Закрепляя проволокой гранаты, он перестал прислушиваться квыстрелам за поворотом дороги. Вдруг он заметил, что слышит только шум реки. Онпосмотрел вниз и увидел, как вода вскипает белой пеной между камнями и потомразливается прозрачным озерцом на гальке. Посреди озерца, попав в воронку,вертелся на одном месте оброненный им клин. Вдруг рядом, охотясь за мошкой,плеснула форель, и по воде пошли круги. Туго прикручивая плоскогубцамипроволоку, скреплявшую обе гранаты, он увидел сквозь металлическое плетеньезеленевший на солнце горный склон. Два дня назад он был совсем бурый, подумалон.

Из прохладной темноты под мостом он высунулся на яркий солнечныйсвет и крикнул Ансельмо, склонившемуся над ним сверху:

— Дай мне большой моток проволоки!

Только не тянуть раньше времени. А то сейчас же вырветкольцо. Жаль, что нельзя пропустить проволоку насквозь. Ну ничего, проволоки уменя много, обойдется, подумал Роберт Джордан, ощупывая чеки, удерживающие наместе кольца, которые должны были освободить рычажки гранат. Он проверил,хватит ли рычажкам места, куда отскочить, когда чеки будут выдернуты(скрепляющая их проволока проходила под рычажками), потом прикрепил конецпроволоки из мотка к одному кольцу, соединил с главной проволокой, которая шлак кольцу второй гранаты, отмотал немного проволоки, провел ее вокруг стальнойукосины и передал моток Ансельмо.

— Держи, только осторожно, — сказал он.

Он вылез на мост, взял у старика из рук моток и, отпускаяпроволоку на ходу, пошел назад, к тому месту, где посреди дороги лежал убитыйчасовой; он шел, перегнувшись через перила, и вел проволоку за мостом, шагаятак быстро, как только поспевал разматывать ее.

— Неси рюкзаки, — через плечо крикнул он Ансельмо. Проходямимо своего автомата, он нагнулся, подобрал его и снова перекинул за спину. Итогда, подняв глаза от проволоки, он увидел тех, которые возвращались сверхнего поста. Их было четверо, он сразу увидел, но ему пришлось опуститьглаза, чтобы проволока не запуталась и не зацепилась за какой-нибудь наружныйвыступ. Эладио не было с ними.

Роберт Джордан довел проволоку до конца моста, сделал петлювокруг последней подпорки и побежал по дороге до первого выкрашенного белойкраской камня. Здесь он перерезал проволоку и отдал конец Ансельмо.

— Держи, viejo, — сказал он. — Вот так. Теперь идем со мнойобратно, к мосту. Сматывай проволоку на ходу. Нет, давай я сам.

У моста он распустил сделанную раньше петлю так, что теперьпроволока шла свободно и прямо до самого кольца гранаты, к которому она былапривязана, и передал конец Ансельмо.

— Иди с этим назад, к белому камню, — сказал он. — Держикрепко, но свободно. Не натягивай. Если ты потянешь очень, очень сильно, моствзорвется. Comprendes? Понимаешь?

— Да.

— Отпускай понемногу, но смотри, чтобы она у тебя непровисала, а то запутается. Держи легко и крепко и, главное, — не тяни, пока непридет время тянуть. Comprendes?

— Да.

— Когда придет время тянуть, то именно тяни. Не дергай.

Говоря, Роберт Джордан все время смотрел на дорогу, покоторой подвигались остатки отряда Пилар. Они были уже совсем близко, и онувидел, что Примитиво и Рафаэль ведут Фернандо. Он, видимо, был ранен в пах,потому что шел, прижимая обе руки к этому месту, а старик и юноша поддерживалиего с обеих сторон. Правую ногу он волочил, царапая гудрон рантом башмака.Пилар с тремя винтовками уже карабкалась по откосу вверх. Роберт Джордан невидел ее лица, но голову она держала высоко изо всех сил.

— Как тут у вас? — крикнул Примитиво.

— Хорошо. Мы почти кончили, — отозвался Роберт Джордан.

Как у них — не стоило спрашивать. Когда он опять оглянулся,все трое стояли на краю дороги и Фернандо качал головой, отказываясь начинатьподъем.

— Дайте мне винтовку, — услышал Роберт Джордан егосдавленный голос.

— Нет, hombre. Мы тебя поведем туда, где лошади.

— На что мне лошадь? — сказал Фернандо. — Мне и здесьхорошо.

Остального Роберт Джордан не слышал, потому что заговорил сАнсельмо.

— Если подойдут танки — взрывай, — сказал он. — Но толькокогда они уже вступят на мост. Если броневики — тоже взрывай. Когда вступят намост. Остальное все Пабло сумеет задержать.

— Я не буду взрывать, когда ты там, под ним.

— Обо мне не думай. Если надо будет взрывать — взрывай. Язакреплю вторую проволоку и приду сюда. Тогда мы его вместе взорвем.

Он пустился бегом к середине моста.