– Ой, про Олега я уже давно забыла… – Любаусмехнулась. – Хотя ты права, тогда я тоже Родика разлюбила, но это былостолько лет назад! Нет, я говорю о времени, когда мы заканчивали строительстводома. Вот тогда у меня началось отторжение, я тебе не рассказывала, потому чтостеснялась. А когда я узнала, что больна, то начала его ненавидеть. Он мнеказался таким сытым, таким довольным, и я была уверена, что он меня обязательнобросит из-за моей болезни. Я ведь даже хотела у тебя дожить, чтобы он мной нетяготился. Ну, ты все это помнишь… Теперь я его люблю так сильно, как, кажется,никогда не любила. И мне так жаль, что это не продлится долго…

Люба часто переводила дыхание, пораженные болезнью легкиевызывали одышку.

– Любаня, ты устала, давай договорим в другой раз.

– Нет, – Люба вцепилась в руку Тамары, – тыне понимаешь… Другого раза может не быть. Все может кончиться в любой момент, ая обязательно должна тебе сказать… Родик очень хороший. Он самый лучший насвете, теперь я это знаю точно. Ты не бросай его сразу, когда меня не станет,хорошо? Позаботься о нем хотя бы первое время. Он совсем не может быть один, онтакой беспомощный… Пообещай мне, что ты его не бросишь, пока он не придет всебя.

– Обещаю. – Тамара погладила тонкую исхудавшуюруку сестры, покрытую сухой кожей в мелких морщинках. – Но об этом ранодумать, у тебя еще много времени.

– Мало, – упрямо возразила Люба. – У менямало времени, я боюсь не успеть, поэтому я должна все сказать сейчас. Томочка,я знаю, какой ты можешь быть резкой и непримиримой, и я знаю, как ты менялюбишь. Если вдруг Родик захочет жениться, не говори ему ничего плохого, ладно?Не надо всех этих слов о том, что он предает память обо мне и все такое. Пустьженится, если захочет, и пусть будет счастлив. Мне будет спокойнее, если я будузнать, что о нем кто-то заботится.

– Не думай об этом, Любаня, Родик тебя очень любит, иему никто не нужен, кроме тебя. Ты сама видишь, как он к тебе относится, какзаботится о тебе.

– Время покажет, – усмехнулась Люба. – Еслион наймет помощницу по хозяйству, проследи, пожалуйста, сама, чтобы ей передалимои записи. Родик очень капризен в еде, ему нужно готовить строго так, как янапишу.

– Напишешь? – переспросила Тамара. – Ядумала, ты уже все написала.

– Что ты, я только перечислила, что и где покупать. Азавтра, если у меня будут силы, я запишу все, что касается кулинарии.

– Будут у тебя силы, будут, – Тамара старалась,как могла, подбодрить сестру. – Завтра ты все напишешь, я все куплю потвоим спискам, и ни о чем не волнуйся.

– Ты оптимистка, – Люба покачала головой, – ая чувствую, как силы тают прямо на глазах. Еще неделю назад я могла гулять,пусть немного, минут двадцать, и медленно, но сегодня я уже и этого не могу.Сегодня у меня еще есть силы на эти списки, а завтра их может уже не оказаться.Как все быстро, Тома, как все быстро…

По ее лицу покатились бессильные слезы. Тамара протянуларуку к стоящему здесь же столику с лекарствами и накапала успокоительные капли.

Выступления конкурсантов закончились, началось голосование.Люба то проваливалась в дрему, то просыпалась, и Тамара шепотом сообщала ей,что происходит.

– Ура!!! – закричал Родислав, когда окончательныеитоги голосования подтвердили победу российского участника Димы Билана. –Мы и здесь первые! Наша страна уходит в отрыв! Вы только подумайте, девчонки:мы стали чемпионами мира по хоккею, наш «Зенит» обыграл шотландскихфутболистов, а теперь мы еще и «Евровидение» выиграли! Девчонки, я васпоздравляю!

Он вскочил с дивана, подошел к Любе и расцеловал ее, потомобнял Тамару.

– И я тебя поздравляю, Родинька, – сказала Люба.

Тамара увела ее в ванную и помогла вымыться, потом уложила впостель. В спальню заглянул Родислав.

– Ты уже легла? Сейчас я приду, только выкурю последнююсигарету, ладно?

– Не торопись, Родинька, – ответила Люба, –занимайся спокойно своими делами.

– Нет-нет, я скоро приду, не засыпай без меня.

Слушая его удаляющиеся вниз по лестнице шаги, Люба сновазаплакала. Она теперь плакала часто, у нее не было сил бороться со слезами, ией казалось, что теперь из нее выходит все, что она не выплакала за прежниегоды.

* * *

18 июня сборная России по футболу выиграла у сборнойШвеции на Чемпионате Европы и впервые за 20 лет вышла в четвертьфинал. Родиславсмотрел матч вместе с Бегорским, приехавшим проведать Любу, которая, как всегдав последнее время, лежала на своем диване в гостиной. Футбол был ей неинтересен, но она не могла не проводить рядом с мужем каждую минуту, если былатакая возможность. Ей все время казалось, что эта минута – последняя. Оначувствовала себя очень слабой и понимала, что осталось совсем немного. Совсемнемного времени, и просто невозможно тратить его попусту.

– …Зырянов отправил мяч в штрафную, Анюков продлилпередачу дальше в центр, на Павлюченко… Го-о-ол! – доносился из динамикаголос комментатора.

– Го-о-ол!!! – дружно закричали Родислав и Андрей.

И в распахнутые настежь окна влились крики из окрестныхдомов. Футбол смотрел весь их поселок. Люба, зараженная энтузиазмом мужчин,тоже негромко прокричала «Го-ол!» и вскинула вверх иссохшую руку. Родиславподскочил к ней и поцеловал.

– Любаша, мы забили!

В конце матча, когда российская сборная разгромила шведов сосчетом 2:0, Родислав выглядел таким счастливым, он так громко и возбужденнообсуждал итоги матча с Бегорским, что Люба на какое-то мгновение забыла о своейболезни и почувствовала себя так, как в молодости, когда была легкость, радостьи уверенность в том, что все обязательно будет хорошо, потому что по-другомубыть просто не может.

– Какой же молодец Акинфеев, – восхищалсяБегорский. – Ибрагимовича упустили в штрафной зоне, он головой пробилпрямо в нашего вратаря, но мы удержались.

– А Зырянов что, не молодец? – подхватилРодислав. – А Павлюченко как бил головой? Это же песня!

Через три дня, 21 июня, нашей сборной предстояло встречатьсяв четвертьфинале с голландцами. С самого утра Родислав был в приподнятомнастроении и во время завтрака говорил только о футболе, объясняя Тамаре, кактрудно будет нашим игрокам в Базеле, потому что голландских болельщиков натрибунах ожидается раз в десять больше, чем российских. А ведь поддержка своих– это так важно, не зря же болельщиков называют двенадцатым игроком. Он дажепытался обсуждать с Тамарой решение тренера сборной Гуса Хиддинка о том, чтоИван Саенко заменит в стартовом составе Билялетдинова, но если по вопросамболельщиков на трибунах Тамара еще могла что-то сказать, то по поводу заменыникакого мнения не имела.

– Родька, – прямо сказала она, – не морочьмне голову, я в вашем футболе ни черта не смыслю.