Итак, когда они замолчали, Мекаре вышла вперед и совершиланаложение рук на царя. Она опустила руки ему на плечи, и закрыла глаза. Потом,не обращая внимания на злобный взгляд царицы, она проделала то же самое и сней.

«Объясни нам, – сказала Мекаре царице, – чтослучилось в тот самый момент. Что ты помнишь? Что ты видела?»

Царица молчала, ее лицо исказилось подозрением. По правдеговоря, это превращение только прибавило ей красоты, но в ней появилось что-тоотталкивающее, словно она перестала быть цветком и превратилась в егобелоснежную восковую копию. Пока она размышляла, ее лицо становилось все болеемрачным и жестким, и я инстинктивно встала рядом с Мекаре, чтобы защитить ее отвозможных последствий.

Но царица заговорила:

«Они пришла убить нас, предатели! Они обвинили бы во всемдухов – таков был план. И все принялись бы снова есть плоть, плоть своихматерей и отцов, плоть тех, на кого они любили охотиться. Они пришли в дом инанесли мне раны кинжалами – мне, своей повелительнице, своей царице! – Онапомолчала, словно мысленно вновь увидела ту страшную сцену. – Они вонзилив меня кинжалы, они жестоко ранили меня в грудь. С такими ранами не выживешь,и, падая на пол, я знала, что умерла! Слышите? Я знала, что меня ничто неспасет. Кровь хлестала из меня фонтаном.

Но, увидев на полу лужу собственной крови, я осознала, чтонахожусь не в раненом теле, что я уже оставила его, что смерть забрала меня ирезко толкает вверх, как бы сквозь большой туннель, где я перестану страдать!

Мне не было страшно, я ничего не чувствовала, я посмотрелавниз и увидела на полу этого домишки себя, бледную, окровавленную. Но мне быловсе равно. Я стала свободной. Но внезапно мне что-то схватило, схватило моеневидимое “я”! Туннель пропал, я попалась в большую сеть, подобную рыбацкомуневоду. Изо всех сил попыталась я вырваться, и она подалась, но не порвалась,она схватила меня и крепко держала, и я не могла подняться.

Когда я попробовала крикнуть, я снова оказалась в своемтеле! Я билась в агонии, словно ножи резали меня заживо. Но эта сеть,гигантская сеть, не отпускала меня, она больше не была бесконечной, она сжаласьв более плотную ткань, напоминавшую огромное шелковое полотно.

И эта сеть – одновременно видимая и невидимая – вихремкрутилась вокруг меня, поднимая, швыряя на пол, поворачивая из стороны всторону. Из ран лилась кровь. И она намочила ткань, как произошло бы с любойсетью.

И то, что было прозрачным, перестало быть таковым. И яувидела чудовищную вещь, бесформенную, невероятных размеров, по которой текламоя кровь. Но у этой вещи была и другая материя, очевидно, какой-то центр,крошечный пылающий центр, который оказался внутри меня и бился в моем теле, какнапуганный зверь. Он носился по моим рукам и ногам, бился, стучал. Словносердце обрело конечности и теперь стремилось убежать. Оно кружилось в моемживоте, а я рвала ногтями собственное тело и готова была взрезать себе живот,лишь бы оно убралось.

И мне показалось, что огромная невидимая часть этогосущества – кровавое облако, которое окружило и обволокло меня, –подчиняется этом крошечному ядру, суматошно кружащемуся по моему телу, токидающемуся мне в ладони, то появляющемуся в ногах. Оно помчалось вверх попозвоночнику.

Я умру, несомненно умру, думала я. Потом я словно ослепла!Тишина. Оно меня убило – я была в уверена. Теперь я, наверное, опять должнавзмыть вверх? Но вдруг я открыла глаза и села на полу, как будто и неподвергалась нападению, я видела все так отчетливо! Хайман, пламенеющий факел вего руке! Деревья в саду – такое впечатление, что раньше я никогдапо-настоящему не присматривалась к самым простым вещам! Боль окончательноисчезла – я не ощущала ее ни внутри, ни снаружи. Только свет обжигал глаза, яне могла выносить его сияние. Но при этом я спаслась от смерти, мое тело сталоеще более прекрасным, безупречным. Вот только…»

И тут она замолчала, равнодушным взглядом уставившись впустоту. А потом добавила:

«Остальное вам рассказал Хайман».

Она взглянула на стоящего рядом с ней царя, пытающегосяпостичь смысл ее слов, как пытались постичь его мы.

«Ваш дух, – сказала она. – Он пытался убить нас.Но все получилось иначе, вмешалась некая великая сила, восторжествовавшая надего дьявольским злодейством. – И снова убежденность покинула ее. Ложь таки не слетела с языка. Лицо внезапно превратилось в холодную маску злобы. И оналасково сказала: – Скажите нам, ведьмы, мудрые ведьмы – вам же известны всетайны, – как называются такие, как мы?»

Мекаре вздохнула и посмотрела на меня. Я поняла, что она нехочет сейчас говорить об этом. И мне вспомнилось старое предостережение духов.Египетские царь и царица начнут задавать нам вопросы, и наши ответы им непонравятся. И нас уничтожат…

Царица повернулась к нам спиной, села и склонила голову.Тогда и только тогда стала очевидной ее истинная печаль. Царь устало улыбнулсянам.

«Мы страдаем, ведьмы, – сказал он. – Мы сможемснести бремя нашего превращения только при том условии, что разберемся во всем.Вы, кто общается с невидимыми существами, скажите нам, что вам известно о такомволшебстве, помогите нам, если можете, ибо вы знаете, что мы никогда не желаливам зла, мы всего лишь хотели сеять истину и закон».

Мы не стали заострять внимание на очевидной глупости этогоутверждения – о преимуществах насаждения истины путем поголовной резни. НоМекаре потребовала, чтобы теперь царь рассказал все, что помнит.

Он говорил о том, что, без сомнения, известно каждому извас. О том, как он умирал, как попробовал кровь жены, заливавшую его лицо, какего тело словно возродилось и потребовало этой крови, как он принял ее у жены икак она дала ему кровь и он стал таким же, как она. Но у него не былотаинственного облака крови. Ничто не бегало, безумствуя, по его внутренностям.

«Жажда невыносима, – сетовал он. – Невыносима».

И тоже склонил голову.

Сначала мы с Мекаре лишь молча смотрели друг на друга, и пообыкновению Мекаре заговорила первой:

«Мы не знаем, как называются такие, как вы. Мы не слыхали,чтобы в нашем мире прежде случалось хоть что-либо подобное. Но совершенноочевидно, что там произошло. – Она устремила взгляд на царицу. –Когда ты почувствовала наступление смерти, твоя душа, как очень частослучается, попыталась побыстрее убежать от страданий. Но когда она поднималась,ее схватил дух Амель, невидимый, как и твоя душа. При нормальном течениисобытий ты смогла бы с легкостью побороть это привязанное к земле существо иперейти в неведомые нам миры.