Но этот дух уже давно произвел в самом себе абсолютно новуюперемену. Этот дух попробовал вкус крови людей, чьи тела он пронзал илиистязал, чему вы и сами были свидетелями. А в твоем полном крови теле, невзираяна многочисленные раны, еще теплилась жизнь.

Итак, жаждущий крови дух ринулся в твое тело, хотя егоневидимая часть была по-прежнему прикована к твоей душе.

Ты все еще могла восторжествовать над ним, сразившись с этимзлым духом, как часто делают одержимые. Но крошечное ядро духа – материальныйревущий центр всех духов, из которого исходит их бесконечная энергия, –внезапно наполнилось кровью, чего раньше никогда не случалось.

Таким образом, слияние крови и неподвластной времени тканиусилилось и ускорилось в миллион раз, по всему его телу, как материальному, таки нематериальному, растеклась кровь – вот это и было кровавое облако.

Но важнее всего – боль, которую ты почувствовала, боль вруках и ногах. Ибо в тот момент, когда твое тело постигла неизбежная смерть,ядро духа слилось с плотью твоего тела, равно как его энергия слилась с твоейдушой. Ядро нашло некое особое место, где материя слилась с материей, как духслился с духом, и образовалось новое существо».

«Его сердце и мое сердце, – прошептала царица, закрывглаза и положив руку на грудь, – слились воедино».

Мы промолчали, ибо это было явным упрощением, к тому же мыне верили, что центром интеллекта и эмоций является сердце. Мы считали, что ихконтролирует мозг. И в тот момент нам с Мекаре вспомнилась страшная картина:растоптанные в золе и пыли сердце и мозг нашей матери.

Но мы побороли воспоминания. Непозволительно было быпоказать нашу боль тем, кто явился ее причиной.

Царь засыпал нас вопросами.

«Ну хорошо, – сказал он, – вы объяснили, чтопроизошло с Акашей. Дух вселился в нее, и, вероятно, его ядро слилось с ееядром. Но что со мной? Я не чувствовал этой боли, не было никакого беснующегосядемона. Я почувствовал… Я почувствовал одну лишь жажду, когда ее окровавленныеруки коснулись моих губ».

Он взглянул на жену. Было очевидно, что эта жажда заставляетих испытывать стыд и ужас.

«Но в тебе находится тот же самый дух, – ответилаМекаре. – Это один и тот же Амель. Его ядро заключено в теле царицы, но онвошел и в тебя».

«Как это могло случиться?» – спросил царь.

«Его невидимая часть огромна, – сказала Мекаре. –Случись вам увидеть его целиком до катастрофы, вашим глазам предстало бы нечтопрактически безграничное».

«Да, – призналась царица. – Сеть как будтозаволокла все небо».

Мекаре пустилась в объяснения:

«Эти духи приобретают физическую силу только в том случае,если сожмут в объеме свое гигантское тело. Сами по себе они подобны облакам нагоризонте, даже больше, они иногда хвастались нам, что не имеют пределов, хотяэто, скорее всего, неправда».

Царь пристально смотрел на жену.

«Но как его выпустить?» – вопросила Акаша.

«Да. Как уничтожить его?» – поддержал ее царь.

Никто из нас не хотел отвечать. Мы недоумевали, почему имобоим неясен ответ на этот вопрос.

«Уничтожь свое тело, – наконец сказала Мекарецарице. – И он будет уничтожен вместе с ним».

Царь недоверчиво посмотрел на Мекаре.

«Уничтожить ее тело?!!»

Он беспомощно перевел взгляд на жену.

Но Акаша только горько улыбнулась. Эти слова ее не удивили.Она долго молчала и смотрела на нас с неприкрытой ненавистью, потом взглянулана царя. Повернувшись к нам, она задала свой вопрос:

«Но мы же мертвы, да? Мы не выживем, если он умрет. Мы неедим, не пьем, если не считать крови, которой он требует, наши тела больше неисторгают из себя отходы, с той ужасной ночи мы не изменились ни в одноймелочи, мы больше не живые люди».

Мекаре не отвечала. Я видела, что она изучает их, стараетсяувидеть в их телах не людей, но посмотреть на них глазами ведьмы, окружить ихтишиной и покоем, чтобы пронаблюдать за теми неощутимыми аспектами, которыеускользали от обычных взоров. Глядя на них и прислушиваясь, она впала в транс. Акогда заговорила, ее голос звучал глухо и безжизненно:

«Он работает над твоим телом, трудится неустанно, как огоньнад деревом, как черви над останками животного. Он продолжает работать, и этонеизбежно, это продолжение слияния, вот почему его ранит солнце – он используетвсю свою энергию, чтобы продолжать работу, и он не выносит солнечного света».

«Даже яркое пламя факела», – вздохнул царь.

«Временами – даже огонек свечи», – добавила царица.

«Да, – сказала Мекаре, стряхивая с себя остаткисна. – И ты мертва, но в то же время жива! Если раны исцелились так, какты говоришь, если ты вернула жизнь царю, то, вероятно, ты победила смерть. Дотех пор пока ты не выйдешь на открытое солнце».

«Нет, так продолжаться не может! – воскликнулцарь. – Вы не представляете себе, какую мы испытываем жажду».

Но царица опять улыбнулась горькой улыбкой.

«Это больше не живые тела. Это носители демона. – Когдаона посмотрела на нас, у нее задрожали губы. – Либо так, либо мы настоящиебоги!»

«Ответьте нам, ведьмы, – сказал царь. – Возможноли, что мы стали божествами, благословенные дарами, которыми наделены толькобоги? – С этими словами он улыбнулся, ибо ему безмерно хотелось в нихверить. – Разве не может быть, что в тот момент, когда ваш демон попыталсянас убить, вмешались наши боги?»

В глазах царицы загорелся порочный огонек. Как же ейнравилась эта мысль, но она в нее не верила… не верила до конца.

Мекаре посмотрела на меня. Она хотела, чтобы я подошла идотронулась до них, как она. Она хотела, чтобы я взглянула на них так же, каквзглянула она. Она хотела сказать что-то еще, но не была в этом уверена. И, поправде говоря, мои способности инстинктивной природы были немного сильнее, хотяя обладала более скромным словесным даром.

Я вышла вперед, дотронулась до их кожи, хотя и испытывала кней такое же отвращение, как и к ним самим, за то, что они сделали с нами и снашим народом. Я прикоснулась к ним, отдернула руку и пристально посмотрела наних, и я увидела работу, о которой говорила Мекаре, я даже слышала, как безустали бурлит дух. Я успокоила свой ум, я полностью очистила его от всехпредрассудков и страхов, и лишь тогда, когда меня охватило спокойствие,свойственное трансу, я позволила себе высказаться.

«Ему нужны новые люди», – сказала я и, взглянув наМекаре, догадалась, что именно это она и подозревала.