Я пожала плечами:

— Местный денежный мешок, который хотел отметитьХэллоуин на кладбище, а я чтобы в полночь подняла зомби. Или тот тип, чтопредлагал миллион, если я подниму Мэрилин Монро и гарантирую, что она выполнитв эту ночь все его желания. — Меня передернуло. — Этому я сказала,что если до меня хоть слух дойдет, что он кого-то для этого нанял, я его засажуза решетку.

Калеб чуть округлил глаза — кажется, я его потрясла. Приятнознать, что я на это способна.

— У тебя твердая мораль, — сказал Мерль, и,кажется, тоже был удивлен.

— Мой собственный вариант.

— И ты всегда придерживаешься своих правил, что бы нибыло?

Я кивнула:

— Почти всегда.

— А что может заставить тебя нарушить свой моральныйкодекс?

— Если тронут моих людей или если надо выжить — обыкновенныедела.

Мерль стрельнул глазами на сидящего рядом со мной Мику.Мимолетно, если бы я не смотрела на него в этот момент, то не увидела бы.

— В чем дело? — спросила я, переводя взгляд содного на другого.

Ответил Мерль:

— Ты говоришь как Мика.

— Судя по твоей интонации, это плохо?

Он покачал головой:

— Не плохо, Анита, совсем не плохо. Просто...неожиданно.

— И все равно тебе это не очень нравится?

— Мерль слишком много беспокоится, — сказал Мика.

Я глянула на него, но он смотрел на Мерля. Волосы он завязалназад, пока они еще были влажными, и они прилегали к голове, а дальше уходили вдлинный пучок, где рассыпались кудрями по спине как пена. На фоне угольно-серойрубашки они смотрелись коричневым бархатом.

— И о чем же он беспокоится? — спросила я.

— В основном заботится обо мне, а сейчас, думаю, и отебе.

Я обернулась на телохранителя:

— Ты об этом беспокоишься?

— Вроде этого, — ответил он.

Под свою джинсовую куртку он поддел чистую белую футболку,но в остальном наряд его был точно таким же, как когда мы встретились впервые.Надень он больше кожи, выглядел бы как стареющий байкер.

Мика повернулся, и его рубашка сочно скрипнула, как всегдабывает, когда шелком проводят по коже сидений. Рубашка эта была темно-серой, скороткими рукавами, застегнута до горла. Цвет несколько приглушалзолотисто-зеленое сияние его глаз, а кожу делал еще смуглее. Рубашка вполнегармонировала с черными джинсами, черным ремнем, серебряной пряжкой, мягкимичерными ботинками со шнуровкой. Я только сейчас заметила, насколько официальноон оделся. Это он чтобы произвести впечатление на меня — или на Жан-Клода? Длялюбого альфы встреча с Принцем Города была полуофициальным событием, тем болеедля такого, который трахает человека-слугу Принца. Мне непонятно было, какразрулить эту ситуацию. В теории Жан-Клод принял Мику безоговорочно, но как онотреагирует, увидев его во плоти? И как среагирует Мика на Жан-Клода?

Ладно, блин, мне есть о чем беспокоиться и помимо игрымужских самолюбий.

— Ты снова хмуришься, — сказал Мика.

— Ерунда, — мотнула я головой. — Давайтезаймемся делом.

— Кажется, ты не слишком радуешься перспективе?

Я, уже открыв дверцу, медленно повернулась к нему:

— Мы приехали спасать Дамиана. Я не знаю, в каком видеон появится. И чему, черт побери, радоваться?

— Я знаю, что ты тревожишься за своего друга, но тыуверена, что это основная причина твоей тревоги?

— Ты о чем? — нахмурилась я.

— Я тоже нервничаю перед встречей с главным вампиромгорода.

Он будто мысли мои прочел. Мы еще недостаточно хорошо другдруга знаем, чтобы это было возможно, но... либо он телепат, во что я не верю,либо он действительновидит меня насквозь. Даже непонятно, какая возможность мнене нравится сильнее.

Я выдохнула и обмякла на сиденье:

— Да, я малость нервничаю насчет того, как будупредставлять тебя Жан-Клоду. Пока это были абстрактные разговоры, он относилсяспокойно, даже зная, что было у нас с тобой, но увидеть тебя во плоти... —Я помолчала, подыскивая слова. — Не знаю, как он к этому отнесется.

— Тебе будет лучше, если я пообещаю вести себя какследует?

— Может быть, если ты сможешь сдержать слово.

— Я смогу, — сказал он, вдруг глядя на меня оченьсерьезно. Он излучал искренность.

— Мика, ты не пойми меня неправильно, но недавномужчины моей жизни слишком сильно меня разочаровали. И немножко трудноватоверить, что кто-то сдержит свое слово.

Он протянул руку, но не донес до меня, будто что-то на моемлице остановило его.

— Я сделаю сегодня, что могу, Анита, и это я могуобещать.

— Я тебе верю, — вздохнула я.

— Но, — сказал он.

Мне не удалось сдержать улыбку.

— Намерения у тебя добрые, у меня добрые, у Жан-Клода —тоже, наверное, добрые. — Я пожала плечами. — А куда с ними можноприйти, сам знаешь.

— Что могу — больше обещать не в моих силах.

— И больше просить не в моем праве, но скажем так: я несовсем знаю, как мы разрулим ситуацию. Я кое-как присобачилась иметь делоодновременно с Ричардом и Жан-Клодом, а теперь тут еще и ты. Просто не знаю.

— Я могу вернуться в твой дом, — предложил он.

— Нет. Жан-Клод хотел тебя видеть.

Мика посмотрел на меня внимательно.

— И от этого ты нервничаешь.

— О да! — Я наполовину рассмеялась.

— А почему?

— Если бы Жан-Клод переспал с кем-то другим, я бы нехотела встречаться с его партнером.

Мика пожал плечами:

— Ты думаешь, он замыслил мне какой-то вред?

— Нет, — сказала я, — нет, ничего подобного.

Я попыталась выразить это словами, но не смогла. Может быть,мне не хватает утонченности. Как представить бойфренда С бойфренду А, послетого как бойфренд А последнее время так спокойно относился к наличию бойфрендаВ, которого уже в картине нет? А может быть, дело в том, какЖан-Клод о немспрашивал.

— Приведи своего Нимир-Раджа, ma petite, ябы хотел сним познакомиться.

— А зачем? — спросила я.

— Мне не полагается быть знакомым с другим мужчиной,который бывает у тебя в кровати?

Я покраснела тогда. Но вот сейчас Мика здесь, и мы у входа в«Цирк». Жан-Клод внутри и ждет. И на самом деле меня больше пугала перспективапредставлять их друг другу, чем волновал Дамиан. Если Жан-Клод не попытаетсяубить Мику, вот тогда я и буду волноваться о Дамиане. На девяносто девятьпроцентов я была уверена, что Жан-Клод не затеет ссору. Но этот последнийпроцент заставлял сжиматься тугой узел под ложечкой.