Он не полез неразумно во все мраки политики, но не стал и сбрасывать основную ответственность на жену. Несмотря на то, что коронован Алистер тоже в достаточно-таки молодом возрасте, очевидно, жизнь, а особенно Мор, заставили его повзрослеть раньше брата… Ну, по крайней мере, вера в сказочность войны, где есть «король, скачущий с отважными Серыми Стражами в битву против мерзкого бога тьмы», в младшем Тейрине была уже давно выбита жестокой реальностью. А теперь и с возрастом, и со временем последние отголоски простолюдинской жизни отошли. Смотря на своего мужа каждый раз, когда они собираются на очередные встречу или приём, Анора беззлобно смеялась и говорила, что муженька-то теперь не стыдно и в свет выводить. Отчего начинал смеяться и Алистер. Впрочем, «выводить» уже давно никого не нужно было. Король послушно учился у королевы, а после того, как смирился с тем, что помимо безопасных доспех ему придётся таскать и ушитые камзолы, он был уже сам способен вести любую встречу.

Оглядываясь назад, женщина даже задавалась вопросом, знал ли изначально Айдан, что этот брак станет настолько благоприятным для их государства? Ведь именно он предложил (точнее — очень недвусмысленно настоял) ей выйти замуж за младшего Тейрина, а не вести с ним борьбу. В том, что у Кусланда была политическая хватка, сомневаться не приходится. Впрочем, теперь уже, к сожалению, нельзя было даже предположить, какой именно тогда был план у Героя Ферелдена. Единственное, что могла сейчас Анора сделать, так это порадоваться, что Айдан не поддался голосу некоторых дворян на Собрании Земель и не обозначил себя на место Алистера. Иначе бы борьбы за власть между королём и королевой уже невозможно было избежать. Ведь Айдан был превосходным воином, гениальным стратегом, и вместе с этим напоминал Аноре её отца, Логэйна. Такой же упрямый, твердолобый и независимый. Но при этом был и очень религиозным человеком, что выливалось, например, в ненависть к отступникам и недоверие к магам Круга.

Именно эти хорошие отношения, сложившиеся между супругами, не позволяли Аноре и помыслить о злорадстве, когда в очередной раз младший Тейрин отправлялся в военный поход. Она ни в коем случае не желала мужу сгинуть. Наоборот, провожать его каждый раз было тяжело, сразу вспоминалось, что так же однажды она провожала Кайлана на, как он говорил, героическую битву, а в итоге… он так и не вернулся из этого похода. Женщина даже не смогла по-человечески с ним проститься.

Из-за мыслей о том, что второй её муж, который уже хоть и растерял остатки безбашенной юности, но всё равно, по её мнению, порой излишне рискует, может в любой момент повторить судьбу первого, Анора не могла найти себе места не меньше, чем из-за нынешнего страха за судьбу города и страны в целом, если это зелёное нечто в небе не остановить.

А поводов для волнений из-за этой магической дряни было достаточно. Когда случилась трагедия, правители даже пообещали амнистию и защиту короны тем скрывающимся в городе магам, которые хоть чем-то могут помочь в борьбе с разрывом. Но даже такая невиданная щедрость ни к чему не привела. Все лишь убедились, что то, с чем они столкнулись, действительно неизвестность. Поскольку ни один маг: ни млад, ни стар, ни отступник, ни маг Круга — не знал, что с напастью делать. Один смельчак уже решился покомандовать аномалией с помощью своей магии. Так разрыв, недолго думая, выплюнул обратно сгусток, переполненный магией Тени, прямо на мага, который даже и понять-то ничего не успел, как был испепелён. После этого случая, практиков-добровольцев не осталось, все предпочли строить догадки издалека.

Тогда правителям, забыв политическую гордыню, пришлось писать письмо с просьбой о помощи совсем новому, но уже пугающе сильному игроку на мировой арене — Инквизиции. Ведь уж очень убедительными ходили слухи о том, что у этой организации есть какой-то «способ» воздействовать на разрывы. Они же как-то Брешь успокоили. Но ответ Совета никого не обрадовал. Конечно, Инквизиция пообещала выслать помощь в виде храмовников, но о большем даже речи не было. Анора несколько раз читала письмо. Королева превосходно разбиралась в политике, поэтому бы сразу увидела, если бы Инквизиция в письме завуалировано назвала цену или условия для раскрытия своих знаний по ликвидации этой аномалии. Но ведь не было такого. Складывалось впечатление, что они действительно, как и Ферелден, только и могут, что сдерживать вырывающихся из разрыва демонов, и не больше. А это ужасно. Правительница просто не знала, как спасать их город, столицу. Был бы это внешний агрессор, другое государство, — вопросов о тактике борьбы бы не было. Даже на Мор, как было буквально недавно уже доказано, найдётся управа. А что делать государству, в котором магия веками не выходила за пределы Круга, против магической аномалии — неизвестно.

Чувствуя, что сдерживать все эти волнения и показывать своим видом, что у неё всё якобы под контролем, с каждой минутой становится всё тяжелее, Анора решила досрочно прервать позднюю инспекцию дворца и уединиться.

Комната, около которой она скоро оказалась, официально считалась рабочим кабинетом короля. Полуофициальная молва гласила, что комната принадлежала сразу двум правителям. Посвящённые же в неофициальные и личные дела короны знали, что в этом кабинете хозяйничала именно королева. Именно она, её писарь, и часто — советники проводят здесь большую часть рабочего времени.

На входе в кабинет, одну из самых важных комнат королевства, всегда стояли караульные из королевской гвардии. Прежде, чем войти, Анора окинула взглядом парочку нынешних сторожил. Так, не озвучивая вопроса, она спрашивала их о замеченных странностях. Но раз стражники молчали и продолжали стоять грозными изваяниями, прекрасно скрыв лёгкие приступы сонливости за солдатской выправкой, то значит, никаких изменений не предвиделось.

Глубоко вздохнув и убедив себя, что вдруг нахлынувшее на неё беспокойство следствие лишь усталости и всех этих переживаний, женщина уже хотела войти в кабинет. Но стоило только взяться за ручку двери, как за ней, в комнате, раздался шум, чья-то совсем неаккуратная возня.

Однозначно, в кабинет проник посторонний.

Первыми в комнату, резко распахнув дверь, вбежали караульные и с поднятыми щитами начали осматриваться. За ними следом осторожно вошёл и телохранитель королевы. На первый взгляд здесь, где количество мебели излишне мало по соотношению с размерами комнаты создало слишком открытое пространство и почти полное отсутствие тёмных углов, где бы можно было спрятаться, никого и не было. Но нельзя было заблуждаться. Поскольку сразу четырём людям резкие громкие звуки послышаться уж точно не могли, да и бумаги на столе слишком уж небрежно