— Такой долгий срок, — говорит она. — Такой долгий.

— По историческим меркам срок этот короток, как жизньискорки, поднявшейся над костром. Но если хорошее приживается и развиваетсядолго и трудно, то зло набирает силу очень быстро, выскакивает, как чертик изшкатулки. Ка — друг как зла, так и добра. Ка обнимается с обоими. Что жекасается чертика… — Паркус поворачивается к Джеку. — Ты, разумеется, слышал оЖелезном веке? И о Бронзовом?

Джек кивает.

— На верхних уровнях Башни есть те, кто называет последниедвести или около того лет в твоем мире — веком Отравленной мысли. Это означает…

— Мне этого объяснять не надо, — обрывает его Джек. — Я зналМоргана Слоута, помнишь? Я знал, что он собирался сделать с миром Софи.

Да, действительно, по плану предстояло превратить самыйлучший из миров сначала в курорт для богатых, потом в источникнеквалифицированной рабочей силы и, наконец, в свалку, возможно, ирадиоактивных отходов. Если это не пример отравленной мысли, то Джек действительноне знает, что это такое.

— Среди разумных существ всегда встречались эсперы, —продолжает Паркус. — Это справедливо для всех Миров. Но обычно их очень мало.Необыкновенно одаренные люди, как ты мог бы про них сказать. Но с тех пор, какв твоем мире наступил век Отравленной мысли, Джек, они начали встречаться всечаще и чаще. Не так часто, разумеется, как мутанты в Проклятых землях, нодостаточно часто.

— Ты говоришь о читающих мысли? — спрашивает Софи, дабыубедиться, правильно ли она понимает Паркуса.

— Да, — кивает Паркус, — но не только о читающих мысли.Предсказателях будущего. Телепортерах, способных переходить из мира в мир, какнаш Странник Джек… и телекинезерах. Телепаты встречаются чаще, телекинезеры —самые редкие… и самые ценные.

— Ты хочешь сказать, для него, — уточняет Джек. — Для АлогоКороля.

— Да. Большую часть последних двухсот лет аббала провел,собирая команду рабов-эсперов. Главным образом, находил их на Земле и вДолинах. Все телекинезеры родом с Земли. Эта команда рабов — его главноедостижение. Мы называем их Разрушителями. Они… — Он задумывается. — Вы знаете,как обеспечивается движение галеры?

Оба кивают.

— Много гребцов приводят ее в движение веслами, — отвечаетСофи и имитирует гребок, отчего ее грудь волнующе колышется.

Теперь кивает Паркус:

— Обычно рабы скованы одной цепью. Они…

Из-за каменного круга внезапно напоминает о своемприсутствии Уэнделл.

— Спар. Так. — Он замолкает, хмурится, повторяет попытку:

— Спар-так.

— О чем он? — в недоумении спрашивает Паркус. — Тыпонимаешь, Джек?

— О фильме «Спартак», — отвечает Джек. — И ты, как всегда,не прав, Уэнделл. Потому что говоришь о «Бен-Гуре».

Надувшись, Уэнделл протягивает жирные руки:

— Еще. Мяса.

Паркус снимает с палочки-вертела последнюю куропатку,бросает меж двух камней, за которыми сидит Уэнделл.

— Свежая добыча для Газетного Ястреба. А теперь, сделаймилость, заткнись.

— Или — что? — В глазах Уэнделла появляется воинственныйблеск.

Паркус вытаскивает из кобуры револьвер. Рукоятка изсандалового дерева затерта, зато ствол блестит, как новенький. Ему нет нуждыотвечать. Уэнделл Грин, в коричневой тунике, с куропаткой в руке, срывается сместа и скрывается за вершиной холма. Джек этому безмерно рад. «Спартак,однако», — думает он и пренебрежительно фыркает.

— Значит, Алый Король хочет использовать Разрушителей дляуничтожения Лучей, — говорит Джек. — В этом все дело, так? Такой у него план?

— Ты вроде бы говоришь о будущем, — отвечает Паркус. — Апроисходит это прямо сейчас, Джек. Достаточно взглянуть на твой мир, чтобыувидеть идущую полным ходом дезинтеграцию. Из шести Лучей в полную силуфункционирует лишь один. Еще два генерируют минимальную сдерживающую мощность.Остальные три уже мертвы. Один из них вышел из строя тысячи лет тому назад,сломался. Два других… уничтожили Разрушители. Менее чем за два столетия.

— Господи, — выдыхает Джек. Теперь он понимает, почему Спидиназвал Рыбака мелкой сошкой.

— Защита Башни и Лучей всегда лежала на древней военнойгильдии Гилеада, членов которой называли стрелками в этом мире и во многихдругих. Они также обладали мощными экстрасенсорными способностями и моглинейтрализовать Разрушителей Алого Короля, но…

— Стрелки все ушли, кроме одного, — говорит Софи, глядя набольшой револьвер на бедре Паркуса. — Если только ты тоже не стрелок, Паркус.

— Я — нет, дорогая, — отвечает он, — но стрелок у нас неодин.

— Я думала, Роланд[104] — последний. Так гласят легенды.

— Он подготовил еще по меньшей мере троих, — отвечает ейПаркус. — Я не знаю, как ему это удалось, но верю, что так оно и есть. Если быРоланд оставался один, Разрушители уже давно сломали бы Башню. Но с помощьюостальных…

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — вмешивается Джек.— То есть сначала понимал, но безнадежно отстал.

— Чтобы сделать свою работу, тебе и не нужно все понимать, —отрезает Паркус.

— Спасибо тебе, Господи.

— А чтобы понять необходимый минимум, забудь про галеры игребцов и вернись к вестернам, в которых снималась твоя мать. Для началапредставь себе форт в пустыне.

— Это Темная башня, к которой ты постоянно возвращаешься.Она — форт?

— Да. И окружают форт не дикие индейцы…

— А Разрушители. Ведомые великим вождем Аббала.

Софи бормочет: «Король в своей башне ест хлеб и мед.Разрушители в подвале делают ему деньги».

По спине Джека струится неприятный холодок: он думает окрысиных лапках, коготки которых скребут по рассыпанным по полу осколкамстекла.

— Почему ты это сказала?

Софи смотрит на него, краснеет, качает головой, отводитвзгляд:

— Так она иногда говорит. Джуди. Когда я слышу ее.

Паркус берет обгоревшую ветвь, начинает рисовать на пыли,рядом с восьмеркой.