оказались подле большого раскидистого куста, покрытого крупными шапками цветов, напоминающими гортензию.

— Я... случайно слышала ваш разговор с герцогом Викторфом, — начала она.

— Подслушивала, — поправила я.

— Он очень хороший человек, — Флоренс не стала возражать, — я не ожидала, что он предложит помощь, несмотря на твой отказ выйти замуж. Не думала, что он окажется так благороден...

Сердце опять болезненно сжалось.

— Да, он очень великодушен.

— Так почему ты не согласилась?

Я нахмурилась и посмотрела на Фло строго:

— Потому что это не по-человечески. Нельзя пользоваться добротой людей — это во-первых. И тем более невозможно пользоваться добротой тех, кого любишь. Это подло.

— Но, раз ты его любишь, почему ты просто не рассказала ему обо всем? О том, что с тобой случилось? — она с намеком посмотрела на меня.

От удивления я отшатнулась от Флоренс:

— Ты с ума сошла? Я не хочу вмешивать его в... во все это, — я не смогла найти слов.

— То есть ты ему не веришь? Не веришь, что он сможет тебя принять, узнав все? — попыталась перевернуть ситуацию с ног на голову Флоренс. — Думаешь, объявит сумасшедшей? Или еще что похуже?

— Что? Нет! Грегори никогда бы ничего подобного не сделал!

— Тогда, может, проще будет признаться? Можно ведь взять с него клятву, что без твоего разрешения он никому не сможет рассказать.

— Все не так просто, — протянула я.

— Чего на самом деле ты боишься? — настояла Фло, ее глаза, казалось, смотрели в самую душу.

— Я боюсь, что, пытаясь защитить меня, он может пострадать. Есть противники, которым противостоять нельзя, ты понимаешь? Я не хочу сделать ему больно.

— Но своим молчанием вы делаете в два раза больнее, — прозвучал знакомый голос.

Зашумела листва, и из-за кустов появились Джозеф и герцог Викторф. Флоренс поспешила сделать реверанс, пытаясь скрыть довольную улыбку, я опомнилась с опозданием, взгляд мой был прикован к Грегори.

Глава 132

Грегори

Когда Джозеф сказал, что в парке у него назначена встреча, на которой он просит меня поприсутствовать, у меня не возникло никаких подозрений. Правда, организация тайной встречи во время какого-то праздника показалась мне странной, но с другой стороны выступления отвлекали основных посетителей, и в глубине парка людей было немного.

— Они прибыли, — в районе полудня доложил один из людей Джозефа, тот задумчиво кивнул и направился дальше.

— На мой взгляд, если женщина говорит, что отказывается выйти за мужчину замуж, это определенно значит, что она его не любит, — неожиданно произнес принц и сошел с дорожки прямо на траву.

Я нахмурился, этот разговор уже случался, и мне совершенно не нравилось, что его высочество вмешивается в мою личную жизнь.

— Однако, — продолжил он, не дождавшись моей реакции, — некая особа убедила меня в том, что в жизни все может быть сложнее и неоднозначнее, а женщины могут находиться в сложных ситуациях не только из-за собственной недальновидности, материальной зависимости от своих родителей и мнения общества, но и по многим другим причинам. И людям нужно давать шанс. Я решил прислушаться, ведь это сказала одна из немногих дам, которых я считаю разумными людьми. Она заставила меня задуматься.

— О чем? — насторожился я.

Вместо ответа Джозеф шикнул, прижав палец к губам и дернул меня за рукав, утягивая в кусты с большими белыми шапками цветов, где мы и замерли, чтобы услышать чужой разговор.

Не знаю, каков был план Джозефа, он любопытно блестел глазами, будто мальчишка, прислушиваясь к спору двух женщин, в которых я по голосам с удивлением узнал Матильду и ее дочь. Мне безумно хотелось выйти и вывести-таки, наконец, маркизу на откровенный разговор, но Джозеф держал за локоть, заставляя остаться на месте.

— Я не хочу сделать ему больно, — услышав это, я не выдержал.

— Но своим молчанием вы делаете в два раза больнее, — я все же шагнул из кустов, не обращая внимания на ломающиеся ветки.

Матильда и Флоренс замерли, Джозеф, хмыкнув, стряхнул листочки с костюма и, решительно выпрямившись, вышел на дорожку, будто в наших действиях ничего такого не было. По тому, как переглянулся он с Флоренс, было очевидно, что они как-то договорились, чтобы все это подстроить. Впрочем, сейчас мне было все равно.

— Я миллион раз говорил, что смогу справиться с любой проблемой, которая перед тобой возникла, только скажи, — взмолился я, и по помрачневшему лицу Матильды понял, что ошибся.

— Не все проблемы можно решить, не всех врагов победить.

Я готов был поспорить, но понял, что это проигрышная стратегия, поэтому просто шагнул вперед и взял Матильду за руку:

— Пусть так. Но раздели со мной свою ношу, она станет легче.

Она посмотрела на меня больными глазами, и от этого внутри что-то сжалось. Я хотел видеть ее здоровой и счастливой, не уставшей и отчаявшейся. Я понял, что сделаю что угодно, чтобы ей помочь.

— Но... — протянула Матильда уже совсем не так уверенно.

— Ты мне не доверяешь? Думаешь, предам? Не поверю? Отвернусь? Ты считаешь мои чувства настолько ненадежными?

— У тебя есть сложности, за которые тебе стыдно? Те опасности, что тебе грозят? Те обязательства, которые ты должен выполнить? Разве ты хочешь делиться ими со мной? Разве тебе не хочется предстать перед любимым человеком лучшей версией себя, не нагружать его своими проблемами?

В голове всплыли проблемы с Ванессой и Макнафером, и я должен был признаться — не хотелось вешать это все на Матильду, но, если она так ставит вопрос...

— Я хочу быть тебе поддержкой и опорой.

— Я хочу того же для тебя, — горько улыбнулась она.

— Тогда давай разделим наши проблемы на двоих, две головы лучше одной верно? — решился я.

— Но сперва я попрошу вас, ваша светлость, поклясться, что вы никому не расскажете о том, о чем расскажет вам Матильда без ее разрешения, — решительно прервала наш разговор Флоренс, меня царапнуло, что она назвала мать по имени. — Понимаю ваши чувства и доверие друг к другу, но в здесь замешаны и другие люди, и неправильное поведение знающих может привести к проблемам для всей нашей семьи. — Напоровшись на подозрительный взгляд Джозефа, она поспешила добавить: — а матушка