— Пожалуйста, не убивай меня, — прошептал Мусорный Бак. —Пожалуйста.

— Если ты сможешь скинуть «Фольксваген» в пропасть меньше,чем за пятнадцать минут, может быть, я и передумаю, — сказал Малыш. — Веришь вэти штучки-дрючки?

— Да, — сказал Мусорный Бак. Но он успел глубоко заглянуть вэти сверхъестественные блестящие глаза и уже не мог поверить словам.

Когда они добрались до затора, уже почти стемнело. Малышзашел за микроавтобус и посмотрел на обочину, по которой они проехали околодесяти часов назад.

— Нет, уж, — сказал Малыш решительно. — Я здесь больше непоеду до тех пор, пока мы не расчистим путь. Не надо ля-ля.

На одно мгновение Мусорному Баку пришла в голову мысльброситься на Малыша и столкнуть его с обрыва. Малыш обернулся. Револьверы егобыли небрежно направлены в живот Мусорного Бака.

— Скажи, Мусорок. У тебя ведь были на уме нехорошие мысли. Ине пытайся это отрицать. Я тебя, так твою мать, вижу насквозь.

Мусорный Бак яростно затряс головой.

— Не совершай ошибок, Мусорок. А теперь принимайся за дело.У тебя есть пятнадцать минут.

Мусорный Бак уперся в микроавтобус и толкнул его изо всехсил. Микроавтобус сдвинулся дюйма на два. В сердце у него появилась надежда.Может быть, если ему действительно удастся скинуть «Фольксваген» в пропасть ирасчистить путь, этот чокнутый сохранит ему жизнь.

Может быть.

Он набычился и снова толкнул микроавтобус. В его недавнообожженной руке вспыхнула боль. Вскоре нежная новая кожа прорвется. И тогдаболь превратится в агонию.

Автобус сдвинулся на три дюйма. Пот тек Мусорному Баку прямов глаза и жегся, как теплое машинное масло.

— Вот идет Джонни с киркой в руке, — пел Малыш. — У негоодно яйцо, и он…

Песня сломалась, как сухой сучок. Мусорный Бак опасливоподнял глаза. Малыш стоял в профиль к Мусорному Баку и смотрел напротивоположную сторону дороги.

— Что это было? — прошептал Малыш.

— Я ничего не слы…

И тогда он услышал. Он услышал тихий шорох гравия икамушков. Его сон вновь предстал перед ним, и во рту у него пересохло.

— Кто там? — заорал Малыш. — Отвечай! Отвечай, так твою мать,или я буду стрелять!

И ему ответили, но голос этот не принадлежал человеку.Словно хриплая сирена, поднялся вой, сначала нараставший, а потом быстроперешедший в гортанное ворчание.

— Господи Боже мой! — сказал Малыш, и голос его былнеожиданно тонок.

С той стороны дороги и через нейтральную полосу шли волки,сухопарые серые лесные волки с красными глазами и отвисшими нижними челюстями.Их было более двух дюжин. В приступе ужаса Мусорный Бак снова намочил штаны.

Малыш начал стрелять. Звуки выстрелов отдавались от скалмногократным эхом, так что создавалось впечатление, что палит целая артиллерия.

Волки приблизились с прежней скоростью. Их глаза… МусорныйБак обнаружил, что не может оторваться от их глаз. Это не были обычные глазаобычных волков — в этом он был абсолютно уверен. У них были глаза ихПовелителя, который также был и его Повелителем. Неожиданно он вспомнил о своеймолитве и перестал бояться. Он отнял руки от ушей. Он не обращал внимания намокрые джинсы. Он начал улыбаться.

Малыш опустошил оба свои револьвера, уложив при этом трехволков. Потом он убрал оружие обратно в кобуру, не пытаясь его перезарядить, иповернулся к западу. Он прошел около десяти шагов, а затем остановился.Навстречу ему шли новые волки, пробираясь между темными громадами мертвыхавтомобилей, словно рваные клочья тумана. Один из них поднял кверху пасть изавыл. К нему присоединился второй, потом третий, а потом завыл уже целый хор.

Малыш начал пятиться. Теперь он пытался зарядить один изсвоих револьверов, но патроны падали из его дрожащих пальцев. И неожиданно онсдался. Револьвер выпал у него из рук и брякнулся о дорогу. Волки бросились нанего, словно это был сигнал.

С пронзительным криком ужаса Малыш повернулся и бросился кближайшей машине, которой оказался голубой «Остин». Глухо, раскатисто рыча,ближайший к нему волк прыгнул как раз в тот момент, когда Малыш уже нырялвнутрь.

Он успел. Волк с рычанием отскочил от двери. Через несколькосекунд машина была окружена. В окне маячила маленькая белая луна лица Малыша.

Один из волков приближался к Мусорному Баку, низко опустивсвою треугольную голову.

«Я готов отдать за тебя свою жизнь…»

Не чувствуя страха, Мусорный Бак пошел ему навстречу. Онвытянул вперед свою обожженную руку, и волк облизал ее. Через мгновение он ужесидел у его ног.

Малыш смотрел на них. Его рот был широко открыт.

Мусорный Бак закричал:

— Так твою мать. Сейчас ты закроешь рот, а потом — глаза!Слышишь меня? ВЕРИШЬ В ЭТИ ШТУЧКИ-ДРЮЧКИ? НЕ НАДО ЛЯ-ЛЯ!

Пасть волка нежно сомкнулась на здоровой руке МусорногоБака. Он посмотрел вниз. Волк легонько дергал его. Дергал его в сторону запада.

— Ладно, — безмятежно сказал Мусорный Бак. — Хорошо, парень.

Он пошел, и волк двинулся за ним по пятам, словно хорошообученная собака. К ним присоединились еще пять волков. Теперь вокруг него былцелый почетный эскорт.

Один раз он остановился и оглянулся через плечо. Машина былаокружена терпеливым кольцом волков, а за стеклом маячил бледный круг лицаМалыша. Губы его беззвучно двигались. Волки, вывалив наружу языки, словноусмехались Малышу.

Мусорный Бак с удивлением подумал о том, сколько же будутволки сидеть вокруг машины. Ответ, конечно, был очень простым: столько, сколькопотребуется. Два дня, три, может быть, даже четыре. Есть там нечего (разве чтовнутри найдется парочка трупов), пить тоже, днем температура поднимется до статридцати градусов по Фаренгейту — парниковый эффект. Волки темного человекабудут ждать, пока Малыш не умрет от голода или не обезумеет до такой степени,что решится открыть дверь и попытается убежать.

— Я прав? — закричал он. — Не надо ля-ля, если ты веришь вэти штучки-дрючки!

Его серые спутники продолжали идти рядом, не обращаяникакого внимания на его крики. Когда они проходили мимо «Форда» Малыша, одиниз волков подбежал к машине, понюхал шину и, сардонически усмехаясь, помочилсяна нее.

Мусорный Бак не мог не рассмеяться. Он смеялся, пока слезыне брызнули у него из глаз.