Конечно, я осыпала этого археолога богатствами, япредоставила ему любые средства, лишь бы он продолжал исследовать «Легенду облизнецах». Сама я совершила путешествие в Южную Америку. Вместе с Эриком иМаэлом при лунном свете взошла я на ту гору в Перу и своими глазами увиделатворение своей сестры. Какими же древними были те рисунки! Без сомнения, онибыли сделаны не больше чем через сто лет с момента нашей разлуки, а скореевсего, еще раньше.

Но мы так и не нашли ни тени других доказательств того, чтоМекаре жила или бродила по южноамериканским джунглям или в какой-то другой частисвета. Захоронилась ли она глубоко под землю, где ее не смог достичь зов Маэлаили Эрика? Спала ли она в глубинах какой-то пещеры, словно белая статуя сбессмысленно застывшим взглядом, в то время как ее кожа слой за слоемпокрывалась пылью?

Не могу и помыслить об этом. Не могу об этом думать.

Знаю только, как знаете вы, что она поднялась. Очнулась отсвоего долгого сна. Разбудили ли ее песни Вампира Лестата, достигшие самыхдальних концов света? Или же мысли тех, кто пьет кровь, услышавших их, обдумавшихи отреагировавших на них? Или предупреждение Мариуса о том, что пробудиласьМать?

Возможно, какое-то смутное сочетание всех этих сигналов далоей знать, что настал час исполнения старого проклятия. Не знаю. Знаю только,что она движется на север, что траектория ее пути хаотична и что все моипопытки найти ее через Маэла или Эрика потерпели неудачу.

Она ищет не меня. В этом я убеждена. Она ищет Мать. Иметания Матери сбивают ее с пути.

Но она найдет Мать, если такова ее цель! Она найдет Мать!Возможно, она в конце концов осознает, что, подобно Матери, способнаподниматься в воздух, и, сделав это открытие, в мгновение ока пересечетогромное расстояние.

Но она найдет Мать. Я знаю. И здесь может быть лишь одинисход. Либо погибнет Мекаре, либо погибнет Мать, а с ней и каждый из нас.

Сила Мекаре равна моей силе, если не превосходит ее. Онаравна силе Матери, и в своем безумии она может почерпнуть свирепость, которуюникому не под силу ни измерить, ни сдержать.

Я не верю в проклятия, не верю в пророчества, духи, учившиеменя достоверности подобных вещей, отреклись от меня тысячи лет назад. Но,произнося пророчество, Мекаре верила в свои слова. Они исходили из глубин еедуши, и она готова привести их в исполнение. А сны ее в настоящий моментговорят только о начале, об истоках ее злобы, которые питают жажду мести.

Мекаре может исполнить проклятие, и, возможно, это для всехк лучшему. А если она не уничтожит Акашу, если мы не уничтожим Акашу, каковбудет исход? Мы уже знаем, что за зло начала сеять Мать. Может ли миростановить ее, если ничего в этом не понимает? Не понимает, что она невыразимосильна, но, безусловно, уязвима, что она обладает возможностью сокрушать, нопри этом ее кожу и кости можно пронзать и резать? Это существо, способноелетать, читать мысли и воспламенять предметы на расстоянии, но его тоже можносжечь.

Вопрос в том, как остановить ее и спастись самим. Я хочужить, всегда хотела. Я не хочу прощаться с этим миром. Не хочу, чтобыпострадали те, кого я люблю. Даже молодые, которым необходимо убивать, – ямысленно пытаюсь найти способ защитить их. В этом ли мое зло? Разве мы не живыесущества и не разделяем жажду жизни с прочими живыми существами?

Прислушайтесь ко всему, что я рассказала вам о Матери. Что ярассказала о ее душе и о природе заключенного в ней демона – его ядро прикованок ее ядру. Подумайте о природе огромной невидимой твари, дающей жизнь каждомуиз нас, равно как и всем, кто пьет кровь.

Мы – рецепторы энергии этой твари, как радио являетсярецептором невидимых волн, приносящих с собой звук. Наши тела – лишь оболочкадля этой энергии. Мы – как давным-давно образно охарактеризовал нас Мариус –цветки на одной лозе.

Изучайте эту тайну. Ибо если мы исследуем ее досконально,то, быть может, найдем путь к спасению.

И в связи с этим мне бы хотелось, чтобы вы приняли вовнимание и задумались еще кое о чем. Возможно, это единственная высочайшаяценность, которую познала я.

В самом начале, когда на склоне горы духи беседовали со мнойи с моей сестрой, кто бы мог не придать духам значения? Даже мы оказалисьпленниками их силы, считая своей обязанностью использовать ниспосланный нам дарво благо нашего народа, как позже считала и Акаша.

С тех пор в течение нескольких тысячелетий частьючеловеческой души была вера в сверхъестественное. Были времена, когда я моглабы назвать эту веру естественной, врожденной, неотъемлемой частью человеческогоорганизма, компонентом, без которого люди не могут выжить, не то что преуспеть.

Снова и снова становились мы свидетелями зарождения культови религий – тоскливые объявления о видениях, чудесах и последующееобнародование вероучений, вдохновленных этими «событиями».

Поезжайте в города Азии и Европы – и увидите, что там до сихпор стоят древние храмы и соборы в честь христианского Бога, где до сих порпоются ему гимны. Пройдите по музеям любой страны – душу ослепляют и смиряютименно религиозные картины и скульптуры.

Каким значительным кажется это достижение, сама машинакультуры зависит от топлива религиозных верований.

Но какова была цена веры, которая гальванизирует страны ипосылает одну армию воевать с другой, которая разделяет карту мира напобежденных и победителей, которая истребляет поклонников чуждых богов?

Однако в последние несколько столетий произошло настоящеечудо, не имеющее ничего общего с духами, видениями или голосами с Небес,приказывающими тому или иному фанатику сделать то-то и то-то!

Мы увидели, что человек как вид развил в себе способностьсопротивляться магии чудес, скептицизм в отношении деяний духов или тех, ктоутверждает, что видит их, понимает и излагает их истины.

Мы увидели, что человеческий мозг постепенно отрекся оттрадиций и законов, основанных на откровениях, и пытается искать этическуюистину с помощью разума, а также увидели образ жизни, обусловленный уважением кфизическому и духовному в понимании каждого человеческого существа.

И с потерей уважения к сверхъестественному вмешательству, клегковерию во все, что разъединено с плотью, наступил самый просвещенный век,ибо мужчины и женщины ищут высочайшее вдохновение не в царстве невидимого, но вцарстве человека – того, кто обладает одновременно плотью и духом, кто являетсяодновременно видимым и невидимым, земным и трансцендентным.

Экстрасенсы, ясновидящие, ведьмы, если хотите, уже не имеютпрежней ценности, я в этом убеждена. Духам больше дать нам нечего. То есть мыпереросли нашу подозрительность в отношении подобного безумия и движемся ксовершенству, которого мир доселе не знал.