— Вот когда-нибудь попадет тебе в руки маузер, а у негокурок без насечки, начнешь так спускать, он и выстрелит.

— Это маузер и есть, — сказал человек. — Но ты не знаешь,какая у меня сила в пальцах. Я всегда так спускаю курок.

— Куда он у тебя дулом смотрит? — спросил Ансельмо втемноте.

— На тебя, — сказал человек. — И когда я спускал курок, тожена тебя смотрел. Придешь в лагерь — скажи, чтоб меня сменили, потому что я, таквас и растак, зверски голоден и забыл пароль.

— Как тебя зовут? — спросил Роберт Джордан.

— Агустин, — сказал человек. — Меня зовут Агустин, и я дохнус тоски в этой дыре.

— Мы передадим твою просьбу, — сказал Роберт Джордан иподумал, что ни на каком другом языке крестьянин не употребил бы такого слова,как aburmiento, что по-испански значит «тоска». А здесь это обычное слово вустах человека любого класса.

— Слушай, — сказал Агустин и, подойдя ближе, положил руку наплечо Роберту Джордану. Потом он чиркнул кремнем об огниво, зажег трут, подулна него и, приподняв повыше, заглянул в лицо молодому человеку. — Ты похож натого, что с нами раньше был, — сказал он. — Но не совсем. Слушай. — Он опустилтрут и оперся на винтовку. — Ты мне вот что скажи: это правда, насчет моста?

— Что насчет моста?

— Что мы должны взорвать этот самый паскудный мост и потомкатиться отсюда подальше.

— Не знаю.

— Ты не знаешь! — сказал Агустин. — Вот здорово! А чей жеэто динамит?

— Мой.

— И ты не знаешь, для чего он? Будет сказки рассказывать!

— Я знаю, для чего он, и ты тоже узнаешь, когда надо будет,— сказал Роберт Джордан. — А сейчас мы идем в лагерь.

— Иди знаешь куда! — сказал Агустин. — Так тебя и растак! Ахочешь, я тебе скажу одну вещь, которую тебе полезно узнать?

— Хочу, — сказал Роберт Джордан. — Если только это некакая-нибудь похабщина, вроде… — И он повторил самое грубое ругательство изтех, которыми был сдобрен предыдущий разговор.

Этот человек, Агустин, сквернословил непрерывно, и РобертДжордан усомнился, может ли он произнести хоть одну фразу, не пересыпая ееругательствами.

Агустин засмеялся в темноте, когда Роберт Джордан повторилего выражение.

— Такая уж у меня привычка. Может, это и некрасиво. Кто егознает. Каждый разговаривает по-своему. Так вот, слушай. Мне этого моста нежалко. Мне вообще ничего не жалко. А потом еще я тут с тоски пропадаю, в этихгорах. Надо уходить — уйдем! Я на эти горы плевать хотел. Надо менять место —переменим. Но я тебе одно скажу. Динамит свой береги.

— Спасибо, — сказал Роберт Джордан. — От тебя беречь?

— Нет, — сказал Агустин. — От людей, у которых, так ихрастак, на языке меньше всякой похабщины, чем у меня.

— А все-таки? — спросил Роберт Джордан.

— Ты по-испански понимаешь? — сказал Агустин на этот разсерьезно. — Смотри хорошенько за своим растаким динамитом.

— Спасибо.

— Мне твое спасибо не нужно. А за материалом поглядывай.

— Кто-нибудь его трогал?

— Нет. Я бы тогда не тратил времени на пустые разговоры.

— Все-таки спасибо тебе. Ну, мы пошли в лагерь!

— Ладно, — сказал Агустин. — И пусть пришлют кого-нибудь,кто помнит пароль.

— Мы увидимся в лагере?

— А как же! И очень скоро.

— Пойдем, — сказал Роберт Джордан старику.

Теперь они шли краем лужайки, и вокруг стлался серый туман.По траве было мягко ступать после земли, устланной сосновыми иглами,парусиновые сандалии на веревочной подошве намокли от росы. Впереди задеревьями виднелся огонек, и Роберт Джордан знал, что там вход в пещеру.

— Агустин хороший человек, — сказал Ансельмо. — Онсквернослов и балагур, но человек он дельный.

— Ты его хорошо знаешь?

— Да. Я его знаю давно. Я ему очень верю.

— И его словам тоже?

— Да, друг. Пабло теперь ненадежен, ты сам видел.

— Что же делать?

— Сторожить. Будем меняться.

— Кто?

— Ты. Я. Женщина и Агустин. Раз он сам видит опасность.

— Ты этого ждал?

— Нет, — сказал Ансельмо. — Я не думал, что уже так далекозашло. Но все равно мы должны были прийти. В этих краях два хозяина — Пабло иЭль Сордо. Нужно обращаться к ним, раз одни мы не можем справиться.

— А Эль Сордо как?

— Хорош, — сказал Ансельмо. — Насколько тот плох, настолькоэтот хорош.

— Ты, значит, думаешь, что Пабло совсем уж никуда?

— Я весь вечер думал об этом, и мне кажется, что так.Вспомни все, что мы слышали.

— Может быть, уйти, сказать, что мы раздумали взрывать этотмост, и набрать людей в других отрядах?

— Нет, — сказал Ансельмо. — Он тут хозяин. Ты шагу неступишь, чтобы он не знал. Но только ступать надо осторожно.