– И оставить свой багаж? – спросил я мягко.

Флора топнула ногой:

– Все равно. Есть какое-нибудь простое объяснение всему.

– И поэтому вы собираетесь обратиться к Эркюлю Пуаро? Нелучше ли оставить все как есть? Вспомните, ведь полиция пока не подозреваетРальфа. Они идут совсем по другому следу.

– Как раз нет! – воскликнула Флора. – Они подозревают его.Сегодня из Кранчестера приехал какой-то инспектор Рэглан – отвратительный,похожий на хорька человечек. Я узнала, что он побывал в «Трех кабанах» еще доменя, и мне рассказали, о чем он спрашивал; он явно подозревает Ральфа.

– Значит, со вчерашнего вечера произошли перемены, –задумчиво проговорил я. – Рэглан, следовательно, не думает, как Дейвис, что этоПаркер?

– Еще чего – Паркер! – презрительно фыркнула моя сестра.

Флора подошла, положила руку мне на плечо:

– Доктор Шеппард! Пойдемте к мсье Пуаро. Он узнает правду.

– Милая Флора, – сказал я, ласково погладив ее руку, – выуверены, что нам нужна именно правда?

– Вы сомневаетесь, а я нет. Я знаю Ральфа лучше, чем вы.

– Конечно, это не он! – вставила, не выдержав, Каролина. –Ральф, может быть, и легкомысленный, но очень милый, хорошо воспитанныймальчик.

Мне хотелось напомнить Каролине, что многие известные убийцыказались милыми и хорошо воспитанными, но присутствие Флоры меня удержало. Разона решила твердо, мне оставалось только сопровождать ее, и мы тут женаправились к соседу, не дожидаясь очередного заявления моей сестрицы с еелюбимым «конечно!».

Дверь открыла старуха в гигантском бретонском чепце. МсьеПуаро был дома. Нас провели в чистенькую гостиную, и минуты две спустя появилсямой вчерашний знакомец.

– Господин доктор! – сказал он, улыбаясь. – Мадемуазель!

Он поклонился Флоре.

– Возможно… – начал я, – вы слышали о вчерашней трагедии.

– О да. Ужасно! – Улыбка сбежала с его лица. – Позвольте мневыразить вам мое сочувствие, мадемуазель. Чем могу служить?

– Мисс Экройд хочет, чтобы вы… чтобы вы…

– Нашли убийцу, – сказала Флора твердым голосом.

– Понимаю, – ответил Пуаро. – Но ведь это сделает полиция.

– Они могут ошибиться, – сказала Флора. – По-моему, они нанеправильном пути. О, мсье Пуаро, помогите нам! Если… если дело в деньгах…

Пуаро жестом прервал ее:

– О нет, умоляю, мадемуазель! Я не хочу сказать, что деньгименя не интересуют, – в его глазах вспыхнули веселые искорки, – я всегда ихценил и ценю. Но вы должны понять одно, мадемуазель. Если я возьмусь за этодело, я дойду до конца. Хорошая собака не бросает следа, учтите! И в конце концоввы можете пожалеть, что не положились на местную полицию.

– Мне нужна правда. – Флора посмотрела ему в глаза.

– Вся правда?

– Вся правда.

– Тогда я согласен. И надеюсь, что вы не пожалеете об этихсловах. Что ж, расскажите мне все обстоятельства.

– Пусть лучше доктор Шеппард расскажет, – сказала Флора. –Он знает больше меня.

Мне пришлось пересказать все изложенное выше. Пуаро слушал,изредка задавал вопросы и упорно смотрел в потолок. Я закончил на том, как мы синспектором ушли из «Папоротников».

– А теперь, – сказала Флора, – расскажите ему все о Ральфе.

Я заколебался, но подчинился ее повелительному взгляду.

– Вы зашли в эту гостиницу, в эти «Три кабана», возвращаясьдомой? – спросил Пуаро, когда я окончил. – Почему же?

Я помолчал, взвешивая ответ.

– Я решил, что следует сообщить Ральфу о смерти отчима. Попути домой я сообразил, что в «Папоротниках» никто, пожалуй, кроме мистераЭкройда, не знал, что Ральф приехал из Лондона.

– Так. И вы пошли туда только поэтому?

– Только поэтому, – сказал я сухо.

– А не для того, чтобы – как бы это сказать? – успокоитьсяпо поводу се jeune home.[10]

– Успокоиться?

– Я думаю, мсье, что вы понимаете мою мысль, хотя делаетевид, будто она вам неясна. Ведь вам было бы очень приятно узнать, что весьвечер капитан Пейтен не покидал гостиницы?

– Вовсе нет, – сказал я резко.

Пуаро укоризненно покачал головой.

– В вас нет ко мне того доверия, как у мисс Флоры, но делоне в этом. Нам важно, что капитан Пейтен исчез при обстоятельствах, которыетребуют объяснения. Я не скрою, все это выглядит скверно для него. Но возможнаи какая-то совсем невинная причина.

– Именно об этом я и твержу! – горячо воскликнула Флора.

Пуаро предложил немедленно отправиться в полицию. Онпопросил меня пойти с ним и представить его инспектору, а Флоре посоветовалвернуться домой.

Инспектор Дейвис стоял у входа в участок с весьмаобескураженным видом. С ним были начальник полиции графства полковник Мелроз иинспектор Рэглан из Кранчестера, которого я легко узнал по описанию Флоры,назвавшей его «хорьком».

Я был знаком с Мелрозом и представил ему Пуаро, объяснивположение вещей. Намерение Флоры привлечь к делу Пуаро явно пришлось Мелрозу непо нутру, а инспектор Рэглан буквально почернел, что, по-видимому, слегкаулучшило настроение Дейвиса.

– Дело-то ведь ясное, – буркнул Рэглан, – и в любителях унас нет никакой нужды. Мне кажется, любой дурак мог оценить обстановку ещевчера, и мы бы не потеряли зря двенадцать часов.

Он покосился на Дейвиса, но тот сохранял невозмутимость.

– Близкие мистера Экройда вольны, естественно, предприниматьлюбые шаги, – сказал полковник. – Но мы не можем позволить, чтобы на ходофициального расследования оказывалось давление. Я, конечно, знаю заслуги мсьеПуаро, – добавил он любезно.

– Что поделать? Полиция себя не рекламирует, – сказалРэглан.

Положение спас Пуаро:

– Я, признаться, удалился от дел. Хотел дожить свои дни напокое. И ненавижу всякую гласность. Поэтому, если мне удастся чем-нибудьпомочь, горячо прошу, чтобы мое имя не упоминалось.

Чело инспектора Рэглана немного прояснилось.