– Не будем пока ей ничего говорить, так ей будет легчеотвечать на мои вопросы. Скажите только, что произошла кража и я прошу ееодеться и спуститься вниз.

Реймонд отправился выполнять распоряжение.

– Мисс Экройд сейчас спустится. Я передал ей все, что выпросили, – сказал он, вернувшись.

Минуты через три появилась Флора в розовом кимоно. Онаказалась встревоженной.

– Добрый вечер, мисс Экройд, – сказал инспектор. – Мыподозреваем попытку ограбления, и я нуждаюсь в вашей помощи. Это бильярдная?Пойдемте туда.

Флора спокойно опустилась на широкий диван у стены ипосмотрела на инспектора:

– Я не понимаю. Что украдено? Что вы от меня хотите?

– Дело вот какого рода, мисс Экройд. Паркер говорит, чтовидел, как вы вышли из кабинета вашего дяди примерно без четверти десять. Этотак?

– Да. Я заходила пожелать ему доброй ночи.

– И время названо точно?

– Да, кажется. Но я не вполне уверена, могло быть и чутьпозднее.

– Ваш дядя был один или нет?

Флора покачала головой:

– Один. Доктор Шеппард уже ушел.

– Вы не заметили, было ли открыто окно?

– Не знаю. Шторы были спущены.

– Так-так. Ваш дядя вел себя как обычно?

– По-моему, да.

– Вы не скажете, какой именно произошел между вами разговор?

Флора помолчала, видимо, припоминая.

– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя. Я ложусь. Как-тоя устала сегодня». Он что-то буркнул в ответ, а я… я подошла и поцеловала его.Он похвалил мое платье, сказал, что оно мне к лицу, и отослал меня, сославшисьна занятость. И я ушла.

– А говорил он что-нибудь о том, чтобы его не беспокоили?

– Ах да! Я забыла. Он сказал: «Передай Паркеру, что мненичего сегодня не потребуется, пусть он меня не беспокоит». Я встретила Паркерау дверей и передала ему приказание дяди.

– Так-так, – сказал инспектор.

– Но что же было украдено?

– Мы еще не вполне уверены, – с расстановкой сказалинспектор.

В глазах Флоры появилось испуганное выражение. Она вскочилас дивана.

– В чем дело? Вы что-то от меня скрываете?

Блент бесшумно встал между ней и инспектором. Она, как быища поддержки, протянула к нему руки. Он взял их и погладил, успокаивая ее, какребенка, и тихо проговорил:

– У меня плохая весть для вас, Флора. Плохая для всех нас…Ваш дядя Роджер…

– Дядя? Что?

– Это будет для вас тяжелым ударом. Бедный Роджер умер.

Флора отшатнулась от него. Ее глаза расширились от ужаса.Она прошептала:

– Но когда? Когда?

– Боюсь, что вскоре после того, как вы ушли от него, –угрюмо сказал Блент.

Флора поднесла руку к горлу, вскрикнула и потеряла сознание.Я успел подхватить бедняжку, и мы с майором отнесли ее в спальню. Потом япопросил его разбудить миссис Экройд и сообщить печальную весть. Флора скоропришла в себя, и, поручив ее заботам матери, я поспешил вниз.

Я встретил инспектора у двери кухни.

– Ну, как она, доктор? – спросил он.

– Уже пришла в себя. С ней ее мать.

– Отлично. А я допросил слуг. Все утверждают, что к черномувходу никто не подходил. Не могли бы вы поточнее описать вашего незнакомца?

– Боюсь, что нет, – сказал я с сожалением. – Ведь ужестемнело, а у него был поднят воротник, шляпа нахлобучена на глаза.

– Хм, – сказал инспектор. – Похоже, хотел скрыть лицо. Выуверены, что не видели его прежде?

Я ответил, что нет, но не очень уверенно. Я припомнил вдруг,что голос показался мне знакомым, и нерешительно сообщил об этом инспектору.

– Вы говорите, голос у него был грубый, простонародный?

Я подтвердил. Но тут мне стало казаться, что грубость былакак бы преувеличенной. Может быть, он прятал не только лицо?

– Вы не откажетесь пойти со мной в кабинет, доктор? Мне надозадать вам один-два вопроса.

Я изъявил согласие.

– Теперь нас не побеспокоят, да и не подслушают тоже, –сказал он мрачно. – Объясните мне, что это за шантаж.

– Шантаж? – воскликнул я в крайней растерянности.

– Паркеру пригрезилось? Или в этом что-то есть?

– Если Паркер говорил о шантаже, – медленно промолвил я, –значит, он подслушивал у замочной скважины.

– Более чем вероятно, – кивнул Дейвис. – Я наводил справки отом, чем занимался Паркер в этот вечер. Дело в том, что его поведение мне непонравилось. Он что-то знает. Когда я начал расспрашивать, он перепугался инаплел мне о каком-то шантаже.

Я мгновенно принял решение.

– Я рад, что вы об этом заговорили, – сказал я. – Сначала яне знал, как мне лучше поступить, а потом решил открыть вам все и только искалудобного случая. – И тут я сообщил ему все, что произошло в этот вечер, – все,что описано здесь.

Инспектор изредка прерывал меня вопросами.

– Ничего подобного мне слышать еще не приходилось, – сказалон, когда я кончил. – И вы говорите, что письмо исчезло? Скверно, скверно. Вотто, чего нам недоставало, – мотив. Вы говорите, что мистер Экройд намекнул,будто он подозревает кого-то из своих домашних? Довольно расплывчато!

– А может быть, это сам Паркер? – предположил я.

– Возможно. Он явно подслушивал у двери, когда вы вышли. Ипотом мисс Экройд встретила его, когда он намеревался войти в кабинет.Предположим, что он вошел, как только она ушла. Заколол Экройда, запер дверьизнутри, вылез в окно и вошел в дом через боковую дверь, которую открылзаранее. Правдоподобно?

– За исключением одного, – медленно сказал я. – Если Экройдпрочел письмо сразу после моего ухода, он не стал бы сидеть час, размышляя. Онтут же вызвал бы Паркера, обвинил бы его и поднял шум. Экройд был человекрешительного склада, не забывайте.

– Но он мог и не прочесть письма. Ведь в половине десятого сним кто-то был. Если этот посетитель явился сразу после вас, а потом вошла миссЭкройд пожелать дяде доброй ночи, он, возможно, до десяти часов еще не взялсяза письмо.