– Допустим.

– Это так. В половине одиннадцатого, по словам доктора,мистер Экройд был мертв не менее получаса. Вы это подтверждаете, доктор?

– Конечно, – сказал я. – Может быть, и больше.

– Очень хорошо. Это дает нам четверть часа, за которые должнобыло быть совершено убийство. Я сделал список всех обитателей дома и проверил,что они делали в этот промежуток времени – между девятью часами сорока пятьюминутами и десятью.

Рэглан протянул Пуаро аккуратно исписанный лист. Я сталчитать из-за его плеча. На листке четким почерком значилось следующее:

Майор Блент. – В бильярдной с мистером Реймондом. (Тотподтверждает.)

Мистер Реймонд. – В бильярдной. (См. выше.)

Миссис Экройд. – 9.45. Смотрела игру на бильярде. 9.55 –легла спать. (Бленд и Реймонд видели, как она поднималась по лестнице.)

Мисс Экройд. – Из кабинета дяди поднялась к себе.(Подтверждает Паркер, также горничная Элзи Дейл.)

Слуги: Паркер. – Прошел прямо в свою комнату. (Подтвержденоэкономкой мисс Рассел, которая спyсmиласъ поговорить с ним примерно в 9.47 иоставалась не меньше 10 минут.)

Мисс Рассел. – См. выше, в 9.45 говорила наверху с горничнойЭлзи Дейл.

Урсула Борн (горничная). – У себя в комнате до 9.55, затем –в общей комнате для слуг.

Миссис Купер (кухарка). – В общей комнате для слуг.

Глэдис Джоунс (вторая горничная). – В общей комнате дляслуг.

Элзи Дейл. – Наверху в спальне. Ее видели там мисс Рассел имисс Флора Экройд.

Мэри Фрипп (судомойка). – В общей комнате для слуг.

Кухарка служит здесь семь лет, Урсула Борн – восемнадцатьмесяцев, а Паркер – немногим больше года. Остальные поступили недавно. Если несчитать Паркера (тут что-то не так), никто из слуг подозрения не вызывает.

– Очень полный список, – сказал Пуаро, возвращая егоинспектору, и прибавил серьезно: – Я убежден, что Паркер не убивал.

– Моя сестра тоже убеждена, а она обычно бывает права, –вмешался я, но на мои слова никто не обратил внимания.

– Ну, это о тех, кто в доме, – продолжал инспектор. – Теперьмы доходим до очень серьезного момента. Женщина в сторожке – Мэри Блек, –опуская занавески вчера вечером, видела, как Ральф Пейтен прошел в ворота инаправился к дому.

– Она в этом уверена? – спросил я резко.

– Совершенно. Она хорошо знает его. Он шел очень быстро исвернул на тропинку, ведущую к террасе.

– В котором часу? – невозмутимо спросил Пуаро.

– Ровно в двадцать пять минут десятого.

После некоторого молчания инспектор заговорил:

– Все ясно. Все совпадает. В двадцать пять минут десятогокапитан Ральф Пейтен прошел мимо сторожки. В девять тридцать Джеффри Реймондслышит, как кто-то просит денег, а мистер Экройд отказывает. Что происходитдальше? Капитан Пейтен уходит тем же путем, как и пришел, – через окно. Он идетпо террасе обескураженный и рассерженный. Он подходит к открытому окнугостиной. Предположим, что это происходит без четверти десять. Мисс ФлораЭкройд прощается с дядей. Майор Блент, мистер Реймонд и мисс Экройд – в бильярдной.Гостиная пуста. Пейтен проникает туда, берет из витрины кинжал и возвращается кокну кабинета. Снимает ботинки, влезает внутрь и… ну, детали излишни. Затемобратно – и уходит. Он боится вернуться в гостиницу, идет на станцию, звонитоттуда.

– Зачем? – вкрадчиво спросил Пуаро.

Я вздрогнул от неожиданности.

Маленький бельгиец, весь напрягшись, наклонился вперед. Егоглаза горели странным зеленоватым огнем. На мгновение инспектор Рэгланрастерялся.

– Трудно сказать, зачем он это сделал, – сказал он наконец.– Но убийцы часто поступают странно. Служи вы в полиции, так знали бы это!Самые умные из них совершают глупейшие ошибки. Но пойдемте, я покажу вам этиследы.

Взяв у констебля ботинки, принесенные из гостиницы, Рэгланнаправился к окну кабинета и приложил их к следам на подоконнике.

– Те же самые, – сказал он уверенно. – То есть это не тапара – в той он ушел. Но эта пара совершенно идентична той, только старая –взгляните, как сношены подметки.

– Но ведь таких ботинок сколько угодно в продаже, – сказалПуаро.

– Конечно. Я бы не так оценил эти следы, если бы не всеостальное.

– Какой глупый молодой человек капитан Ральф Пейтен, –сказал Пуаро задумчиво. – Оставить столько следов своего присутствия.

– Ночь была сухая, – сказал инспектор. – Он не оставилследов на террасе и на дорожке, но, к несчастью для него, земля кое-где натропинке была сырой. Вот сами взгляните.

В нескольких ярдах от террасы дорожку пересекала тропинка, итам, на размокшей земле, были видны следы. Среди них – следы резиновыхподметок. Пуаро прошел несколько шагов и неожиданно спросил:

– А женские следы вы заметили?

– Конечно, – рассмеялся инспектор. – Но здесь проходилонесколько женщин и мужчина. Это же самый короткий путь к дому. И узнать, комупринадлежит каждый след, практически невозможно. Но, в конце концов, важныследы на подоконнике. А дальше идти бесполезно – дорога мощеная, – сказалинспектор.

Пуаро кивнул, но глаза его были устремлены на маленькуюбеседку слева от нас. К ней вела посыпанная гравием тропинка. Пуаро подождал,пока инспектор не скрылся в доме, и посмотрел на меня.

– Вас послал господь, чтобы заменить мне моего Гастингса, –сказал он с улыбкой. – Я замечаю, что вы не покидаете меня. А не исследовать линам, доктор Шеппард, эту беседку? Она меня интересует.

Мы подошли к беседке, и он отворил дверь. Внутри было почтитемно. Две-три скамейки, набор для крокета,[15] несколько сложенных шезлонгов.Я с удивлением посмотрел на моего нового друга. Он ползал по полу начетвереньках, иногда покачивая головой, словно был чем-то недоволен. Потомприсел на корточки.

– Ничего, – пробормотал он. – Ну, возможно, что нечего былои ждать. Но это могло бы значить так много… – Он умолк и словно оцепенел. Затемпротянул руку к скамейке и что-то снял с сиденья.

– Что это? – вскричал я. – Что вы нашли?