Пуаро стоял слева от двери. Теперь он неожиданно отошел всторону, и я увидел, что, пока я поворачивался к звонку, он быстро переставилкресло в положение, указанное Паркером.

– Хотите, чтобы я сидел тут, пока вы будете брать у меняанализ крови? – весело спросил Реймонд. – Для чего?

– Мистер Реймонд, вчера, когда нашли тело мистера Экройда,это кресло было выдвинуто так. Кто-то поставил его на место. Вы?

– Нет, не я, – без малейшего колебания ответил секретарь. –Я даже не помню, где оно стояло, но раз вы утверждаете… Значит, кто-то другой.И уничтожил ценную улику? Жаль, жаль!

– Это не имеет значения, – ответил сыщик. – Я, собственно,хотел спросить у вас, мистер Реймонд, другое: не появлялся ли у мистера Экройдана прошлой неделе какой-нибудь незнакомец?

Секретарь задумался, нахмурив брови. И во время этой паузывошел Паркер.

– Нет, – сказал Реймонд, – не припоминаю. А вы, Паркер?

– Прошу прощения, сэр?

– Не приходил ли к мистеру Экройду на той неделе кто-нибудьнезнакомый?

Дворецкий ответил не сразу: он размышлял.

– Только тот молодой человек, что приходил в среду, сэр, –сказал он наконец. – От «Куртиса и Трауга», если не ошибаюсь.

Реймонд нетерпеливо отмахнулся:

– Помню. Но этот джентльмен имел в виду не такихнезнакомцев. – Он повернулся к Пуаро: – Мистер Экройд собирался приобрестидиктофон. Он помог бы нам в работе. По его просьбе фирма прислала своегопредставителя. Но из этого ничего не вышло. Мистер Экройд не стал покупать.

– Не могли бы вы описать мне этого молодого человека, мойдобрый Паркер? – обратился Пуаро к дворецкому.

– Блондин, сэр, невысокого роста. В хорошем синем костюме.Очень приличный молодой человек для его положения.

Пуаро обернулся ко мне:

– Человек, с которым вы встретились, доктор, был высок, нетак ли?

– Да, – ответил я, – не ниже шести футов.

– Значит, это не он, – решил Пуаро. – Благодарю вас, Паркер.

– Приехал мистер Хэммонд, – обратился Паркер к Реймонду. –Он спрашивает, не нужны ли его услуги, и хочет поговорить с вами, сэр.

– Иду! – Реймонд поспешно вышел из комнаты.

– Семейный поверенный, – пояснил начальник полиции в ответна вопросительный взгляд Пуаро.

– У этого молодого человека очень деловой вид, – пробормоталПуаро. – У него сейчас хлопот полон рот.

– Мистер Экройд, мне кажется, был им очень доволен.

– И как долго он работает здесь?

– Почти два года, насколько я помню.

– Он, без сомнения, крайне добросовестно относится к своимобязанностям. Но как он развлекается? Le sport?[14]

– У личных секретарей вряд ли остается много времени дляразвлечений, – улыбнулся полковник Мелроз. – Реймонд, по-моему, играет в гольф.А летом в теннис.

– И он не посещает гонки? Как это у вас… забыл… лошадиныегонки?

– Скачки? Вряд ли они его интересуют.

Пуаро кивнул и, казалось, утратил интерес к теме. Он сноваокинул взглядом комнату.

– Пожалуй, я осмотрел здесь все, – сказал он.

Я тоже поглядел по сторонам.

– Если бы эти стены могли говорить… – вздохнул я.

– Языка мало, – сказал Пуаро, – им нужны еще глаза и уши. Ноне будьте так уверены, что эти мертвые предметы всегда молчат. – Он потрогалверх шкафчика. – Со мной они – кресла, столы – иногда говорят. – Он повернулсяк двери.

– Но что же, – вскричал я, – они сказали вам сегодня?

Он оглянулся через плечо и лукаво поднял бровь.

– Открытое окно. Запертая дверь. Кресло, которое, судя повсему, двигалось само. И у всех трех предметов я спрашиваю: почему? И не нахожуответа. – Он покачал головой, выпятил грудь и, часто мигая, посмотрел на нас.

Он выглядел до нелепости уверенным в себе. Я вдруг подумал,что, может быть, не такой уж он великий сыщик. Не возникла ли его репутация врезультате ряда счастливых совпадений? Наверное, полковник Мелроз подумал то жесамое, потому что он нахмурился и отрывисто спросил:

– Вас еще что-нибудь интересует, мсье Пуаро?

– Может, вы будете так добры показать мне витрину, откудабыл взят кинжал, и я больше не стану злоупотреблять вашей любезностью.

Мы прошли в гостиную, но по дороге полковник остановился,заговорил о чем-то с констеблем и, извинившись, покинул нас, а витрину показалПуаро я. Он раза два хлопнул крышкой, открыл стеклянную дверь и вышел натеррасу. Я последовал за ним.

Навстречу нам из-за угла дома вышел инспектор Рэглан,мрачный, но довольный.

– Вот вы где, мсье Пуаро! – сказал он. – Ну, долго возитьсянам не придется. Жаль, однако, неплохой молодой человек, но сбился с пути.

Лицо Пуаро вытянулось. Он сказал – очень мягко:

– Боюсь, что в таком случае моя помощь вам не потребуется.

– В следующий раз, может быть, – великодушно успокоил егоинспектор. – Хоть в этом мирном уголке убийство – большая редкость.

Взгляд Пуаро светился восхищением.

– Вы удивительно предприимчивы, – сказал он. – Могу ли яспросить, как вы действовали?

– Конечно, – ответил инспектор. – Для начала – метод. Вотчто я всегда говорю – метод!

– А! – вскричал Пуаро. – Это и мой девиз: метод, порядок исерые клеточки.

– Клеточки? – не понял инспектор.

– Серые клеточки мозга, – пояснил бельгиец.

– А, конечно. Полагаю, что мы все ими пользуемся.

– В большей или меньшей степени, – пробормотал Пуаро. – Изатем еще психология преступника – следует изучать ее.

– А! Так и вы поддались на эту психоаналитическую болтовню?Ну а я не из нынешних красавчиков…

– Полагаю, миссис Рэглан с этим не согласится, – вставилПуаро с легким поклоном.

Рэглан, растерявшись, поклонился в ответ.

– Вы не так поняли! – Инспектор улыбнулся до ушей. – Втонкостях чужого языка разобраться не так-то просто. Я только хотел объяснитьвам, как берусь за дело. Во-первых, метод. В последний раз мистера Экройдавидела живым его племянница, Флора, без четверти десять, не так ли? Первый факт.