пробрал до самых костей.

Кажется, мне рассказали, что может нам помочь.

И прокляли.

Я хотела написать это в шуточном и легком тоне, но вышло серьезно и даже немножко отчаянно, почти с детской обидой. Ян, впрочем, ничего не почувствовал.

Вау. Надеюсь, у тебя теперь милые кроличьи уши или клевый хвост?

Я подула на замерзшие пальцы, на которые никак не хотел реагировать смартфон.

Ну ты и…

Можно было вернуться в университет и встретиться с ним лицом к лицу — ведь Ян наверняка ждал в буфете или где-то рядом — но пока я не была к этому готова.

Слишком многое случилось. Слишком много появилось вещей, о которых стоило подумать здесь и сейчас. И лучше — в одиночестве.

В одиночестве думать всегда проще.

Не продолжай. Я говнюк, знаю. Не стоило отправлять тебя одну.

Я на него не злилась.

Знаешь, Татьяна спрашивала меня о тебе.

Кто бы мог подумать, да?

Хотя, если взять в расчет все, не так уж и удивительно…

Сообщение не приходило долго, и я забеспокоилась, не догадается ли он выйти на крыльцо и поискать меня там. Но, к счастью, обошлось.

Где ты?

Мне надо увидеть тебя.

Сейчас.

Я улыбнулась, выключила телефон и, так ничего и не ответив, пошла в сторону метро. До самых дверей, почтительно отставая на несколько шагов, меня провожал большой рыжий пес.

— Принесу тебе вкусненького завтра.

Я посчитала его появление за счастливый знак и дома, оттянув момент, на сколько возможно, наконец включила ноутбук и, проигнорировав все новые сообщения Яна разом, вбила в поисковике:

«Как заставить человека влюбиться».

Глава 5. Красивая пара

Поначалу я решила — человеком, в которого влюбится Ян, должен стать кто-то другой. Только вот свободных подруг, согласных на подобное, у меня не было, а искать человека со стороны казалось неправильным и жестоким.

Ян никогда не простил бы мне такого. Да и я сама, окажись на его месте, не поняла бы.

Альтернатива нашлась быстро, но принять ее получилось не сразу. И все же я решилась… Взять огонь на себя.

В конце концов Яну ведь не обязательно любить меня всю оставшуюся жизнь? А маленькая влюбленность, которая сойдет на нет едва мы выберемся из петли — либо по естественным причинам, либо после моего признания, как все получилось на самом деле — закончится слишком быстро, чтобы навредить по-настоящему.

Мне или ему.

Ведь так?

Ян ждал меня у подъезда — взъерошенный и злой.

Пожалуй, с непредсказуемостью и тайной, придерживаться которых любезно посоветовал интернет, я все же переборщила, и теперь выражение лица Владимирова, прождавшего ответа слишком долго, ничем не напоминало заинтересованное или — не ровен час — восторженно-влюбленное.

Представив, каким последнее может быть, я выдавила робкую улыбку, на которую Ян ответил лишь ледяным взглядом и приподнятой в немом вопросе бровью.

Претензии были понятны без слов.

Конечно, мне стоило включить телефон и прочитать хотя бы на одно из его сообщений, а лучше все сразу, но я этого не сделала. Решив, что воплощение плана может подождать до утра, струсила, спрятала трубку под подушку и дала себе время свыкнуться с тем, что предстояло сделать, если вариант с путешественником, на котором настаивала ведьма, не сработает.

Жалкие шесть часов покоя, как стало понятно, украденные у Яна.

— И что это было? — угрожающе спросил он, разглядывая меня с расстояния вытянутой руки, словно боясь: напугай меня сильнее — вновь сбегу и не стану отвечать на вопросы — ответы на которые он хотел получить немедленно и сейчас — снова.

Я была бы и рада попробовать, будь у меня шанс, но тут и без магических фокусов понятно, кто окажется у подъездной двери и домофона первым, если мы оба побежим.

— Я уж решил, что ведьма тебя в лягушку превратила, — продолжил он, так и не дождавшись внятного и взрослого ответа. — И сообщение набрать не можешь, потому что вместо рук лапки.

Я с тоской посмотрела на рабочих, развешивающих гирлянды позади детской площадки, мечтая поменяться с ними местами и не оправдываться перед Яном за то, в чем не очень-то и чувствовала себя виноватой.

— Значит, ты пришел меня спасти? — спросила я невесело. — Напомни, как там обычно в сказках расколдовывают?

Я надолго задержала взгляд на яновых губах, красных от мороза.

— Могу сжечь змеиную шкурку в печи, если попросишь, — отшутился он и невольно сделал шаг назад.

Заметил мои поползновения, конечно же, и испугался?

Признаться, не такой реакции я ждала, хоть и могла ее понять. На его месте я бы тоже предположила худшее: апокалипсис, болезнь или старый-добрый зомби-вирус. Все, кроме простой симпатии, которая только в фильмах и бывает. И точно не с такими, как мы.

— А что-нибудь менее кровожадное в меню есть?

Ян вздохнул:

— Купание в молоке?

— Дорого и неэкологично.

— Живая вода?

— Миф.

— Волшебная песня?

— Только если колыбельная и в личном исполнении.

Я улыбнулась и, кажется, этой улыбкой буквально сбила Яна с ног: дернувшись неестественно и нервно, он отступил еще на шаг, запнулся и рухнул мягким местом на асфальт.

Вот, значит, что любовь с людьми неподготовленными делает…

— Ну, Елагина, тебе не угодишь.

— А ты лучше старайся.

Чувствуя себя слегка виноватой, я любезно протянула пострадавшему руку, но Ян, то ли перепугавшись окончательно, то ли потеряв ориентиры от шока, не ухватился за нее, а пожал. Крепко и по-мужски скрепляя сделку, которую я ему еще не предложила.

Но все лучше, чем ничего.

Тактильный контакт и прочие глупости — важная часть, если хочешь кого-то приручить или одомашнить. И это уже не мудрости сети, а личный опыт. Одомашнивать, правда, мне приходилось только оленей, но не думаю, что разница так уж велика.

— Хм, спасибо.

Я и раньше знала, что не умею флиртовать, но только теперь поняла, насколько все плохо. И мысленно поставила жирный красный крестик напротив еще одного пункта, вычитанного в умных статьях накануне.

— Знаешь, Елагина, в такие моменты ты пугаешь, — наконец оторвав взгляд от моей вновь протянутой на помощь руки, сощурился Ян. — Видно, ведьма и правда тебя прокляла. Может, денек дома отлежишься? Сериальчики и сладости и не такое лечат. Только номер квартиры скажи, чтобы мне в следующий раз под окнами не торчать.

Я представила, как Ян, не получив ответа, явится к тетке домой: разуется в прихожей, сунет в руки коробку конфет и, блеснув знакомой улыбкой, попросит чая. А дома только кофе и коньяк. И пить вместе мы оба не готовы.

— Ну,