– И к чему вы мне все это говорите?

– Сам не знаю, – пожал плечищами Бортко. – Простовыдался этакий вот сезон загадок, сатанеешь, честное слово. – Он нагнулсяк Мазуру совсем близко. – И так и тянет вам очную ставочку устроить.

– С кем? – глядя ему в глаза, спросил Мазур.

– С самым разным народом.

– А зачем?

– Вот то-то и оно – зачем? Даже если какому-то обормоту вы ипокажетесь знакомым – всякое бывает, – подкрепить это ничем не удастся.Снова меня, болезного, одернут, я рожки и втяну, что та улитка… И поговоритьнам совершенно не о чем, а?

– Не о чем, – сказал Мазур.

– Решительно? – Бортко дернул уголком рта. – Выпоймите меня правильно: я вас ни в чем не обвиняю и ничего не пытаюсь пришить.Не столько из врожденной доброты, сколько оттого, что дело безнадежное. Но вотесли бы вы мне рассказали совершенно добровольно, я бы даже уточнил, какчастное лицо – частному лицу, не наблюдались ли в нашей тайге какие-нибудьнехорошие странности? Не встречалось ли вам чего неприглядного?

– Не был я в тайге, – сказал Мазур. – Не взыщите.

– Точно?

– Точно, – сказал Мазур.

– Я понимаю, что вы насквозь засекреченный и крайне нужныйдержаве человек, – произнес Бортко врастяжку. – Но вот запросто,по-человечески могли бы поболтать? Я же не из любопытства вас пытаю, мне поработе знать надлежит обо всем, что в губернии делается…

Пожалуй, это звучало, как просьба – без лицедейства на сейраз. Но Мазур идти навстречу не собирался. Все было бессмысленно –доказательств нет, а половина свидетелей отправилась к праотцам…

– Ну, а все-таки? – мягко спросил Бортко.

– Нечего мне вам рассказать, к сожалению, – пожалплечами Мазур. – Не был, не видел…

– А если кто-то еще вляпается? Только не будет у него нивашей сноровки, ни вашей крыши?

– А если доказать ничего нельзя? – в тон ему ответилвопросом Мазур.

– Это уж мне решать.

– Нет, увольте…

– А что там у вас в расположении рвануло? – спросилБортко, неторопливо пряча карту в стол.

– Представления не имею, – сказал Мазур. – Это ужнастолько не мое дело… Я ж не особист.

– Понятно.

Вошел неприметный, вновь бесшумно устроился на стуле и вответ на взгляд шефа пожал плечами. Не похоже было, чтобы полковника эторазочаровало, хотя Мазур ничего не стал бы утверждать с уверенностью.

И спросил, подумав:

– Я вам больше не нужен?

– Как вам сказать… – протянул Бортко. – С однойстороны, больше вроде бы и рассуждать не о чем. С другой – вроде бы очереднаястранность напрашивается в гости. Я ж говорю – странности у нас косяком пошли…Уж простите за новый нескромный вопрос: у вашей супруги татуировки были?

Вот этого Мазур решительно не ожидал. Поднял голову. Бортковперил в него тяжелый взгляд. Молчал и ждал.

– Вот ситуация, да? – тихо произнес он, не отводя отМазура колючих глаз. – Скажешь «нет» – соврешь. Скажешь «да» – придетсяобъяснять…

– Что – объяснять? – тихо и недобро спросил Мазур.

– Ну, хотя бы откуда у молодой женщины из вполне приличнойсемьи, окончившей далеко не последнее учебное заведение, вдруг взялись наколкина манер зэковских…

– Студенческие глупости, – отрезал Мазур, уже чуячто-то насквозь нехорошее.

– Оно конечно, – задумчиво сказал Бортко. – Усамого дочка гранит грызет, всякого насмотришься… Развлекаются, как хотят,акселераты этакие…

– Я могу идти?

– Да нет пока что, – сказал Бортко и сделал какой-тознак адъютанту. Тот мгновенно пересел к столу, вытащил бланк протокола допросаи авторучку. – Боюсь, придется вас допросить по другому делу, где вывыступаете то ли в роли потерпевшего, то ли свидетеля. Уж и не знаю, каксформулировать – загадки вновь ходят косяками… Может, попросту казенную бумагувзять и процитировать?

– Сделайте одолжение, – сказал Мазур.

Бортко извлек из стола папку, из папки – нескольколисточков, бегло пробежал их взглядом, переложил – должно быть, согласнонумерации – и, не поднимая глаз на Мазура, принялся бубнить:

– «…в ноль часов шестнадцать минут внимание экипажапатрульно-постовой службы отдельного батальона ГАИ привлекли находившиеся наКагалыкском кладбище неизвестные. Во время приближения к ним для проверкидокументов по старшему сержанту Тополькову В. С. и лейтенанту Ильину М. Т.неизвестными были произведены выстрелы из автоматического оружия с причинениеммножественных пулевых ранений, вызвавших невозможность действий по задержанию…»Коряво написано, что греха таить, но суть ухватываете?

– Ухватываю, – сказал Мазур.

– Короче, ребят положили на месте. Они особо не береглись –решили, видимо, что там опять бичи собрались водку трескать и венки воровать…Шли в рост с зажженными фонарями. Водитель залег у ограды, стал палить, потомначал вызывать подмогу. Только никого взять не удалось – у них там была машина,успели смыться. Несколько дорог, местность сложная… Когда приехала опергруппа,обнаружилось, что могила вашей супруги вскрыта, гроб извлечен и также вскрыт.

– Как… вскрыт? – глухо спросил Мазур.

– Гвоздодером, надо полагать. Или ломиком, –безразличным голосом продолжал Бортко. – По заключению экспертов,подушечки пальцев, все десять, испачканы веществом, аналогичным применяемому вдактилоскопии для снятия и фиксации отпечатков пальцев. Проще говоря, снялиотпечатки. Каких-либо других целей вроде бы не было. Ничего пояснить не хотите?

– Нет, – сказал Мазур, непослушными пальцамивыковыривая из пачки очередную сигарету. – Потому что сам ничего непонимаю.

– Так-таки и ничего? Снова совпадение? Или просто таккому-то шизанутому вздумалось с трупами играться? Я ведь вам лапшу не вешаю ина пушку не беру. На парней в морге посмотреть хотите? И как, по-вашему, я ещемог о татуировках узнать? Да оттуда же, из протокола осмотра трупа… – Он вновьнавис над Мазуром. – Ну ты ж мужик и офицер, что ты мне тут крутишь сиротуказанскую? Я не говорю, будто ты что-то натворил, но объясни ты мне, во что выс ней вляпались! Что вы такое видели? Был ты в тайге. И она была. И что-то таму вас произошло с мальчиками из «Синильги». Нет? – Он вновь вытащил карту,чуть не порвав, яростно развернул. – Вот здесь – прииск «Синильги». Здесь– их дачка, возле заповедника, собственно, в самом заповеднике… Здесь, напереправе, пришили их людей – и свидетели оч-чень подробно тебя описывают… Ижену твою тоже.

– Может, они еще и описывают, как я на глазах у них мочилкого-то? – хмыкнул Мазур, не поднимая глаз.

– Не танцуй. Сам прекрасно знаешь, что они описывают.