Молчание. Тлеющие уголья. Шорох ветра в листве.

Солнце вдруг скатилось вниз.

Мальчишки смотрели, как жрецы-друиды истекают кровью втраве, а римский центурион топчет угасшие костры, разбрасывая священный пепел.

– Здесь мы воздвигнем храм нашим богам!

Солдаты снова разожгли костры и воскурили благовония передзолотыми идолами, которых принесли с собой.

Но не успели они развести огонь, как на востоке загореласьзвезда. В далекой пустыне, под звон верблюжьих бубенцов, тронулись в путьВолхвы.

Римские солдаты подняли свои бронзовые щиты, заслоняясь отгорящей в небе Звезды. Но щиты расплавились. Римские кумиры сплавились,превратились в статую Девы Марии с Младенцем. Оружие римлян плавилось,растекалось, преображалось. И вот они уже одеты в облачения священников, поющихпсалмы на латыни перед новыми и новейшими алтарями, а тем временем Смерч,припав к земле, искоса наблюдал за этой сценой и шептал своим маленьким ряженымспутникам:

– Вот-вот, ребятки, видали? Боги сменяют богов. Римлянесрубили друидов, их дубы, их Бога Мертвых под корень, да? И поставили на ихместо своих богов, так? А вот и христиане налетели и свергли римлян! Новыеалтари, мальчики, новые курения, новые имена…

Порыв ветра задул все свечи в алтаре.

В полной тьме Том закричал от страха. Земля дрогнула изакрутилась волчком. Ливень мигом вымочил их до костей.

– Что творится, мистер Смерч? Где мы?

Смерч высек огонь своим кремневым пальцем и поднял еговысоко вверх.

– Да это же, разрази меня… это же Темное Средневековье.Самая долгая, самая темная ночь. Много веков минуло с тех пор, как Христоспришел и покинул мир, и…

– Где Пифкин?

– Я здесь! – донесся голос с непроглядно-черного неба. –Похоже, я лечу на метле! Она меня уносит!

– Эй, и меня тоже, – сказал Ральф, а за ним Джи-Джи, потомРастрепа Нибли, и Уолли Бэбб, и все остальные.

Раздался шепот по всей земле, словно гигантский котумывался, расправляя усищи в полной тьме.

– Метлы, – бормотал Смерч. – Шабаш Метел. Октябрьскийпраздник Метлы и Помела. Ежегодный перелет.

– Перелет – куда? – спросил Том, крича во весь голос, потомучто в воздухе проносились со свистом и гиканьем невидимые полчища.

– Ясно – Туда, Где Делают Метлы!

– Спасите! Лечу-у! – завопил Генри-Хэнк.

Шшш-ух! Метла одним взмахом унесла его прочь.

Гигантская лохматая кошка шмыгнула мимо Тома, оцарапав емущеку. Он вдруг почувствовал, что деревянная лошадка выкидывает под нимкренделя.

– Держись! – сказал Смерч. – Когда под тобой норовистаяметла, остается только одно: держись крепче!

– Держусь! – крикнул Том, улетая.

Метлы дочиста вымели все небо.

Мальчишки, оседлавшие восемь метел, своими воплями дочистаразогнали остатки облаков.

Поглощенные, они не заметили, как их испуганные воплиперешли в крики восторга, и почти позабыли про Пифкина, который мчался рядом сними среди облаков-островков.

– Правьте сюда! – приказал Пифкин.

– Сию минуту! – откликнулся Том Скелтон. – Слушай, Пиф,оказывается, удержаться на метле ужасно трудно!

– Ты будешь смеяться, – сказал Генри-Хэнк, – но мне тоже. –Все поддержали его – то и дело приходилось цепляться, карабкаться, чтобы нерасстаться со скакуном.

Метлы в небе летели так густо, что на небе не осталось ниоблачка, не было места даже клочку тумана, не говоря о мальчишках. Образоваласьневиданная дорожная пробка из метелочного транспорта; можно было подумать, чтовсе леса на земле с гулом встряхнулись, сбросили ветки и, шаря по осеннимполям, срезали под корень и обматывали удавками все колосья, из которых моглиполучиться хорошие веники, метлы, выбивалки, пучки розог, – и взлетали прямо внебо.

Со всего света слетелись и все шесты, на которых натягиваливеревки, чтобы вешать белье на задних дворах. А с ними прилетели и пучки травы,охапки сена, колючие ветки – разогнать стада облачных овец, начистить до блесказвезды, напасть на мальчишек.

Эти самые мальчишки, каждый на своем тощем скакуне, оказалисьпод градом бесчисленных ударов, затрещин, оплеух, их хлестали наотмашь прутья,палки, плети. Так им влетело за то, что взлетели в небо. На каждого пришлось посотне синяков, по дюжине царапин и точно по сорок девять шишек на каждыйбеззащитный череп.

– Эй, мне расквасили нос! В кровь! – радостно ахнул Том,разглядывая свои красные пальцы.

– Плюнь! – крикнул Пифкин; он влетел в облако сухим, вылетелмокрым-мокрехонек. – Чепуха! Мне подбили глаз, дали в ухо и выбили зуб!

– Пифкин! – воззвал к нему Том. – Ты все твердил, чтобы мытебя искали, а мы понятия не имеем… Где?

– В воздухе! Везде! – сказал Пифкин.

– Во дает! – пробормотал Генри-Хэнк. – Да ведь вокруг землинакручено два биллиона сто миллиардов девяносто девять миллионов акров воздуха!На каждом из них искать Пифкина?

– Я хотел сказать… – Пифкин задохнулся.

Прямо перед ним целая толпа метел пустилась в пляс, руки вбоки, встала стеной, как кукуруза в поле или как деревенский плетень, внезапноспятивший или сбесившийся.

Облако – раздутая бесовская харя – разинуло пасть. Онозаглотало Пифкина вместе с метлой, потом захлопнуло рот, и в глубине еготуманного чрева послышалось урчание – видно, от Пифкина у него начались колики.

– Пробивайся наружу, Пифкин! Лягни его в пузо! – крикнулкто-то.

Но никто не лягался в брюхе у облака, и оно, сытое идовольное, проплыло, смакуя свой вкусный и питательный обед из мальчишки, поЗаливу Безвременья к Рассвету Вечности.

– «Ищите меня в воздухе»? – фыркнул Том. – Елки-моталки, даэто как в страшной сказке:

«Пойди туда, не знаю куда»! Жуть!

– Я вам покажу еще не такую жуть! – сказал Смерч, проплываямимо на помеле, похожем на мокрую разъяренную кошку на палке. – Хотитепоглядеть на ведьм? На колдуний, ведуний, ворожей, колдунов, ведунов, черныхмагов, демонов, дьяволов? Вы их увидите – во множестве, целыми толпами.Разуйте-ка глаза!

И вправду – внизу, по всей Европе, по всей Франции, поГермании и Испании, ночные дороги так и кишели толпами, шайками, процессияминевиданных грешников, спешащих на север, впопыхах бегущих с юга, от теплогоморя.