На востоке Пруссии еще один противник русских озадачил их своими действиями, чем вызвал свое отстранение от должности. Когда 20 августа 1914 года генерал фон Притвиц прервал битву при Гумбиннене[12], его решение — столь не характерное для германской напористости перед лицом превосходящего противника — сбило с толку русских «победителей» и заставило принять его робость за уловку. После того как он заверил фон Мольтке, что ему вряд ли удастся удержать линию Вислы, его отстранили в пользу более опытного и почти забытого ветерана, Гинденбурга. Таким образом, заглянув за кулисы спустя много лет после событий, мы обнаруживаем, что каждая из могущественных держав совершает ошибки и спотыкается в смертельной схватке.

Возможно, «божий человек» Распутин и был грешником, но нет никаких доказательств, свидетельствующих о его предательстве своих царственных благодетелей. 16 декабря 1916 года Распутин был убит заговорщиками из аристократических семей, собравшихся во дворце князя Феликса Юсупова. И с тех пор люди, пытающиеся неверно истолковать или скрыть очевидные причины распада царской России, пытались доказать, что сей «старец» являлся германским шпионом. Однако не существует ни одного доказательства, что он получал деньги или находился в связи с германскими агентами или пророссийскими элементами, проживавшими в Петрограде во время войны. Австрийские и германские офицеры разведки охотно сообщали о некоторых заговорах, включавших подкуп русских, но ни один из них не упоминал о сотрудничестве с Распутиным.

Более того, за старцем велось постоянное наблюдение; каждый его шаг приводил в действие целый батальон шпиков. Он обладал таким сильным влиянием при царском дворе, что даже самый надменный чиновник секретной службы не осмеливался упоминать его имя и ссылался в своих докладах на него не иначе как на «Таинственного». Но давайте разберемся, что за наблюдение установил шеф охранки за любимцем императрицы. 15 апреля 1915 года Распутин решил отдохнуть несколько дней, дабы оправиться от усталости, вызванной утомительным раундом игры в «целителя», «прозорливца» и «божьего глашатая» перед предстоящей аудиенцией у Романовых. Приехав в Москву, он остановился в доме друзей и привел в состояние паники московскую полицию. Агенты охранки то и дело проникали в дом, наблюдая лишь попойку и разгульное веселье Распутина, шум которых вызвал жалобы соседей. Все эти сведения попали в отчеты охранки, которые после революции были обнаружены советскими чиновниками. В них же отражались записи о поездках Распутина в наемном экипаже, стоимость проезда, все кабаки, в которых он просиживал ночи напролет с друзьями и ублажал свою «развратную натуру». Сыщики с облегчением вздохнули, когда он через три дня сел в поезд и уехал в Петроград.

Исчерпывающий полицейский доклад был предоставлен шефу петроградской охранки, через него — генералу Юнковскому, а затем через секретаря — в Министерство внутренних дел. Генерал был достаточно бестактен, чтобы допустить мысль, будто Николай II желал постоянно получать информацию о человеке, которого принимал во дворце, и передал отчет охранки царю. Вскоре после этого «министр внутренних дел», князь Щербатов, получил от царя указание найти на пост своего помощника более подходящую персону, и генерала Юнковского отправили в отставку. Пройдет год и восемь месяцев, в течение которых старца будут воспринимать как все более «провокационного и властного», прежде чем полиция выловит тело Распутина из замерзшей Невы.

В 1916 году, в то время, когда имперская Россия истощила свои силы и пошатнулась, царское правительство старалось саботировать все, что осталось от общественного доверия, взявшись за разоблачение и осуждение своего военного министра. За двадцать лет, истекших после суда по обвинению генерала Сухомлинова в измене и признания его вины, было опубликовано множество «доказательств» его преступления. Сам он пережил как свой позор, так и революцию, сбежав в Германию, где «оправдывал себя талантливыми воспоминаниями». Такой проницательный наблюдатель за европейскими интригами в войне 1914–1918 годов, как Уинстон Черчилль, назвал его «козлом отпущения».

По амнистии всех узников царизма после революции Ленин освободил Сухомлинова, отбывавшего пожизненный срок. Так что это империалисты, а не защитники Советов, поддерживали легенду о гнусных преступлениях военного министра и его помощников. Нам было бы проще принять вынесенный вердикт по знаменитому делу о шпионе-министре, если бы мы ничего не знали о бюрократических кознях и тайных приемах царской России. Суд над старым генералом проходил при закрытых дверях, с привлечением «слишком многих тайных свидетелей». Более того, Сухомлинов был женат на молодой и очаровательной женщине, обожаемой многими из его товарищей-офицеров, которая лишь раздражала общественное мнение, поскольку была еврейкой из Киева, в то время крайне антисемитски настроенного города.

Прежде чем Сухомлинов занял пост военного министра в 1909 году, он построил долгую и выдающуюся карьеру. Он сражался у Плевны в 1877 году и прошел все ступени как в командовании, так и в Генштабе России. С началом Русско-японской войны Куропаткин предложил ему занять пост его начальника штаба, но Сухомлинов отказался, сославшись на то, что незнаком с Дальневосточным театром военных действий, но с готовностью принял пост его помощника. Вряд ли такой поступок может предполагать в этом офицере предателя-интригана и продажного человека! Три года упорных усилий ушли на реорганизацию царской армии и воскрешение ее морального духа после катастрофической неудачи в войне с Японией. 2 декабря 1908 года Сухомлинов высочайше был назначен начальником Генерального штаба. Все лучшие военные умы Европы сочли это на удивление дальновидным шагом; а через год, в возрасте шестидесяти одного года, он стал военным министром. Мы можем видеть настойчивые усилиях генерала по реорганизации российской армии и ее обновлению как мощного и оперативного инструмента современной войны, не уступающего своим австро-германским противникам. Но чтобы понять внутренние причины трагедии, обрушившейся на Сухомлинова, необходимо обратить внимание на реорганизацию его личной жизни.

Будучи киевским губернатором, генерал завел романтические отношения с молодой женщиной, замужней учительницей. Встретив взаимность и понимание, Сухомлинов, потерявший жену, решил жениться на Екатерине Викторовне Бутович (урожденной Гошкевич). Этому предшествовал скандальный бракоразводный процесс между Екатериной и ее первым мужем, В.Н. Бутовичем.

Теперь мадам Сухомлинова превратилась в восхитительную красавицу-жену коменданта Киева. Но она по-прежнему оставалась еврейкой в городе, прославившемся своими еврейскими погромами. Генерал настолько обожал свою молодую жену, что не пожелал обращать внимания на общественные трения. Он старался всячески угождать ей во всем, и они часто ездили за границу. В Вержболово, на главной железной дороге в Германию, они познакомились с полковником Сергеем Мясоедовым, начальником пограничного железнодорожного отделения жандармерии, который всегда вел себя весьма предупредительно со всеми именитыми путешественниками. Поддерживая хорошие отношения с немецкими пограничными властями, он был даже знаком с императором Вильгельмом II и однажды посетил его охотничье имение Роминтет, находящееся в 50 верстах от Вержболово. Этот жандармский офицер постарался заслужить одобрение выдающегося начальника, выказывая расположение его молодой жене. Мадам Сухомлинова, еще более поощряемая к тратам и развлечениям за границей, чем у себя дома, занялась хождением по магазинам. Настанет день, когда пустят слух, будто полковник Мясоедов помогал и даже руководил ею в контрабанде парижских предметов роскоши.