– Ты права в том, что касается войн, – вновьзаговорил он умоляющим тоном, пытаясь при этом сохранять достоинство. –Да, и я тоже слышал крики умирающих, все мы их слышим, даже сейчас мирежедневно потрясают сообщения о вооруженных конфликтах. Но свет, о котором яговорю, – это протест против подобных кошмаров, отношения, немыслимые впрошлом. Это нетерпимость наделенных властью мыслящих мужчин и женщин, которыевпервые в истории человеческой расы действительно хотят положить конецнесправедливости в любом ее проявлении.

– Ты говоришь об интеллектуальном восприятии несколькихлюдей.

– Нет, – ответил он, – я говорю об изменениифилософии, я говорю об идеализме, из которого происходят подлинные реалии. Какты не понимаешь, Акаша, пусть они несовершенны, но у них должно быть время,чтобы осуществить свои мечты!

– Я полностью с этим согласен! – раздался вдругголос Луи.

У меня упало сердце. Он так уязвим! Если она обратит свойгнев на него… Но он продолжал в своей спокойной, изысканной манере:

– Это их мир, не наш. Без сомнения, мы потеряли на негоправо в тот момент, когда лишились смертной жизни. И мы не должны прерывать ихборьбу. В противном случае мы похитим у них победу, которая стоила им слишкоммногого! Даже за последние сто лет они добились невероятных успехов, ониисправили зло, которое человечество принимало как данность, они впервыеразработали концепцию настоящей человеческой семьи.

– Меня трогает твоя искренность, – ответилаона. – Я пощадила тебя только потому, что тебя любит Лестат. Теперь я вижупричину этой любви. Сколько мужества, должно быть, понадобилось, чтобы излитьмне душу. Но при этом ты – самый хищный из собравшихся здесь бессмертных. Ты убиваешьбезотносительно к возрасту, полу или воле к жизни.

– Так убей меня! – сказал он. – Мне бы этогодаже хотелось. Но не уничтожай людей! Не вмешивайся. Даже если они убивают другдруга! Дай им время, чтобы воплотить в жизнь новые идеалы, дай городам Запада,пусть они и развращены, время, чтобы донести свои идеалы до страждущего,пришедшего в упадок мира.

– Время, – сказала Маарет. – Может быть, мывсе просим именно об этом. Время. И ты в состоянии даровать нам его.

Наступила пауза.

Акаша больше не хотела смотреть на эту женщину, и слушать еене хотела. Она выдернула свои пальцы из руки Мариуса, долго смотрела на Луи, нопотом повернулась к Маарет, словно этого было не избежать, и ее лицо застыло истало почти жестоким.

Но Маарет продолжала:

– В безмолвии ты веками медитировала над решениемпроблем. Что такое еще сотня лет? Конечно, ты не станешь спорить, что последнийвек превзошел все ожидания и что достигнутый в течение его технологическийпрогресс вполне мог бы дать пищу, кров и здоровье всем народам земли.

– В самом деле? – отвечала Акаша. Ее улыбкуподогревала тлеющая в глубине ненависть. – Вот что дал мирутехнологический прогресс. Он дал миру ядовитый газ, взращенные в лабораторияхболезни и бомбы, способные уничтожить всю планету. Он дал миру ядерные аварии,которые загрязняют пищу и воду на пространстве целых континентов. А армиизанимаются своим делом с современной эффективностью. Аристократия целогонарода, убитая в течение часа в заснеженном лесу, систематически уничтожаемаяинтеллигенция целой нации, включая всех, кто носит очки. В Судане есть обычайкалечить женщин, чтобы порадовать их мужей, в Иране дети бегают под пулеметнымогнем!

– Не может быть, чтобы ты больше ничего невидела, – сказал Мариус. – Я в это не верю. Акаша, посмотри на меня.Отнесись по-доброму ко мне и моим словам.

– Какая разница, веришь ты в это или нет?! –воскликнула она, впервые проявив долго сдерживаемый гнев. – Ты не принялто, что я пыталась донести до тебя. Ты не поддался прекрасным видениям, которыея рисовала в твоих мыслях. Как ты не понимаешь, что мой дар спасет тебя? И ктоты такой, если я этого не сделаю? Ты пьешь кровь, ты – убийца!

Я никогда еще не слышал, чтобы она говорила с такойгорячностью. Когда Мариус попытался было ответить, она сделала нетерпеливыйжест и повернулась к Сантино и Арману.

– Ты, Сантино, – сказала она. – Ты, кторуководил римскими Детьми Тьмы, когда они верили в то, что в качествеприспешников дьявола исполняют Божью волю, – помнишь ли ты, что значитслужить цели? А ты, Арман, глава старой парижской общины, помнишь ли ты, чтозначило стать святым Тьмы? Ты имел свое место между адом и раем. Я предлагаювам то же самое еще раз, и это не обман. Разве вы не можете вернуться кпотерянным идеалам?

Они ей не ответили. Сантино был парализован ужасом, егодушевные раны кровоточили. На лице Армана читалось только отчаяние.

На ее лице появилось мрачное выражение обреченности.Бесполезно. Никто из них не пойдет за ней. Она посмотрела на Мариуса.

– Твое драгоценное человечество! – сказалаона. – За шесть тысяч лет оно ничему не научилось. Ты говоришь мне обидеалах и целях! При дворе моего отца в Уруке находились люди, которыепонимали, что голодных следует накормить. Знаешь ли ты, что такое современныймир? Телевизоры – сосуды чудес, а вертолеты – ангелы смерти!

– Ладно, хорошо, а каким будет твой мир? – спросилМариус. У него тряслись руки. – Ты не считаешь, что женщины не станутубивать своих мужчин?

Она засмеялась. Она повернулась ко мне.

– Разве в Шри-Ланке они сопротивлялись, Лестат? А наГаити? А на Линконосе?

Мариус перевел взгляд на меня. Он ждал моего ответа, ждал,что я поддержу его. Я хотел привести новые аргументы, ухватиться за нить,которую он протянул мне, и продолжить. Но в голове у меня было пусто.

– Акаша, – сказал я. – Не продолжай этоткровавый дождь. Прошу тебя. Перестань обманывать и дурманить людей.

Вот она – грубая, неискушенная, но единственная правда, накоторую я был способен.

– Да, вот в чем суть, – сказал Мариус осторожным,опасливым и почти умоляющим тоном. – Это ложь, Акаша, очередная суевернаяложь! Разве мало их было? И сейчас, именно в то время, когда мир очнулся отбылых заблуждений! Когда он сбросил с постамента старых богов!

– Ложь? – Она отстранилась, как будто он обиделее. – В чем я солгала? Разве я лгала, когда обещала, что на землевоцарится мир? Разве я лгала, когда говорила, что я та, кого они ждали? Нет, яне лгала! Напротив, я могу подарить им первую частицу правды! Я та, за кого онименя принимают. Я вечна, я всемогуща, я защищу их…

– Защитишь? – спросил Мариус. – Как тызащитишь их от смертельных врагов?