На крики живо прибежали Рагнар и Илона. Перед их взглядом предстала занятная картина – красная от гнева фея вопила пожарной сиреной, стоя над заводью, в которую почти по самые глаза погрузились фыркающие от смеха парни.

Рагнар, узнав, что случилось, удивленно уставился на девушку.

– Июлия, ты голого мужика никогда не видела?

– Видела! – рявкнула та в ответ.

– А чего орешь, будто вурдалак за бок цапнул?

– Потому что так близко ни разу еще не видела, – заржал из воды Гелиос.

– Неправда! – еще больше разозлилась Июлия. – Просто наши мужики не бегают в общественных местах в непотребном виде, смущая окружающих! Вы что, и со второго этажа без штанов спускались?

– Так не по общему коридору же, а на крыльях, с балкона! А твоих шагов мы просто не услышали! – пытался оправдаться Юлиан. – Чего сразу драться-то?

– Я нечаянно, – тут же пошла на попятную фея. – Просто не ожидала… Это ненормально, в конце концов, мы же не ходим нагишом перед вами!

– Ее рыжий напугал, он ближе всех стоял, – сообщил присутствующим Даррен, а затем, подумав секунду, дополнил в красках, чем именно рыжий мог напугать девчонку.

От хорового гоготания с ближайших деревьев посрывались, испуганно каркая, вороны. Улыбнулся даже Рагнар, заметив, что в провинциях после подобных случаев девицы очень быстро выходят замуж за тех, с кем столкнулись случайно на лесной тропинке у озера. И поскольку официальное супружество несет пользу любому государству, ненормальным считать это нельзя. А Гелиос вдобавок предположил, что хитрые девки наверняка не случайно бегают около водоема в момент купания мужчин. На этой фразе у Июлии вытянулось лицо, а ресницы задрожали от обиды.

И тут Илона решила, что с подруги хватит, и заявила, что провинции остались в Иномирье, а здесь Земля, где существуют правила приличия, которые не зря придуманы умными людьми. И лично ее, живущую почти пятнадцать лет в счастливом браке, голозадые мужики не могут чем-либо ни напугать, ни удивить. Но, кроме взрослых, в бункере есть еще и дети. И если в следующий раз в такой же ситуации окажется Алиса, до своей свадьбы ни один из соколов не доживет, потому что она моментально придавит всех троих куском ближайшей скалы.

Хулиганы мигом устыдились и прекратили смеяться. Смущать нежную и скромную девочку-подростка, по уши влюбленную в их младшего товарища, никому не хотелось. Поэтому парни бесшумно скользнули в камыши, росшие у воды, и взмыли оттуда рыжеперыми птицами, которым штаны действительно были без надобности. Фея сердито махнула рукой и отправилась остывать в душ. Окунаться в речку у нее пропало всякое желание.

Ближе к вечеру, когда шутки Гелиоса о том, что Июлия, как честный человек, теперь обязана на нем жениться, почти довели девушку до белого каления, деликатный Витт предложил поставить у выхода, ведущего в купальню, перекладину и повязывать на ней полоски ткани, синие или красные. В зависимости от того, мальчики или девочки заняли береговую территорию. И конфликт сам собой сошел на нет.

Но если бы все проблемы решались так просто! На следующий же день троица соколов слегла пластом.

– Это фея нас из мести прокляла, я знаю, – стонал Даррен, поминутно свешивая голову с кровати к ведру, стоявшему на полу. – Меня с обеда полощет, а Юлиан из туалета второй час выйти не может!

Гелиос кряхтел без слов, прикрывая мокрым полотенцем отекшие веки, будто покусанные пчелами.

Июлия сидела, ни жива, ни мертва, и клялась без перерыва, что она не при чем, и у нее даже в мыслях не было никому вредить. А командир смотрел на нее с нехорошим прищуром, и по лицу явственно читалось – не верил.

В итоге Илона пришла узнать, по какому поводу случился очередной сыр-бор, и ей хватило одного взгляда, чтобы понять – дело не в проклятии. Работа в Доме призрения с теми, кто порой до старости вел себя, как подросток, добавила ей в копилку весьма разнообразного жизненного опыта.

– Признавайтесь немедленно, чего нажрались втихомолку? – напустилась она на парней, отодвигая опешившего от ее натиска Рагнара в сторону.

– Ягод… – прогундосил Гелиос, сопя опухшим носом. – Красных таких, мясистых, Кира вчера ящик привезла, сказала, можно салаты делать. А мы их час назад просто так приговорили…

– Вы серьезно втроем слопали ящик помидоров? – ахнула Илона. – Разве можно есть в таком количестве фрукты и овощи, которые в вашем мире не растут?

– Ну все же их понемногу ели, и ничего, – прохрипел Даррен, снова свешиваясь над ведром.

Илона с выражением лица, которое говорило яснее любых слов, повернулась к Рагнару.

– Это проклятие вызвано аллергией или отравлением, помноженными на безалаберность. Лечится промыванием желудка подсоленной водой и несколькими таблетками, от диареи и от аллергии, Марыся из здешней аптечки выдаст. Как им станет легче – можно выписать розги для профилактики, если вы такое у себя в отряде практикуете. Чтобы не объедались незнакомой флорой и фауной без предварительных проб.

– Не практикуем, но, кажется, придется, – сконфуженно ответил Рагнар, а затем поднял стонущих подчиненных и повел к туалету.

Больше двух суток после этого соколы вели себя тише воды, ниже травы. Илона успела даже испугаться, вдруг и вправду непривычный продукт серьезно подорвал иномирцам здоровье? Но нет, совсем скоро они очухались, и острые шуточки с неизменным налетом похабщины возобновились.

Однако Илона все равно не могла на них сердиться. Парни, конечно, были оболтусами, особенно двое младших, но все их хулиганские выходки не имели под собой злой основы и явно были предназначены для работы на публику. Тем более, в серьезных обстоятельствах они вели себя совершенно по-иному.

Илона зевнула и перекатилась на другой бок, вспоминая две ситуации, после которых ее отношение к молодым соколам кардинально изменилось. Первая случилась где-то через неделю после их появления. Накануне Илона перегрелась на солнце и плохо спала, поэтому встала с головной болью и ощущением, будто всю влагу из тела вытянул безымянный злой дух. Рагнар в ответ на жалобное лепетание о том, что она устала и плохо себя чувствует, лишь сурово свел брови, сказал: «Жидкости побольше выпей» и отправил Илону на пробежку.

На завтрак она пришла позже всех, когда на кухне никого не осталось, и практически ничего не съела – от усталости тошнило и знобило, аж зубы стучали. В это же время на пороге появился Гелиос, свежий после тренировки и душа, и донельзя довольный жизнью.

– Ого, – ехидно оскалил он зубы. – Я смотрю, совсем заездил тебя наш командир.

Илона в ответ даже не разозлилась на скверную шутку, просто не осталось сил.

– Заездил, – согласилась она спокойно. – И что?

Рыжий сокол неопределенно хмыкнул, затем подошел, наклонился и быстро коснулся губами ее лба. Илона едва успела открыть рот, чтобы спросить, что он творит, а воспаленный мозг будто окатила прохладная морская волна. Головная боль растворилась в небытие, сознание прояснилось, дышать стало легче.