– А что тебя смущает? – не поняла Кира. – У него три старшие сестры, и одна из них – целительница. Кому разбираться, как не ему? Помогло же?

– Помогло почти сразу, но… Постой, они что, такие вещи обсуждают? – ужаснулась Ксана. – Но это же неприлично!

– А чего неприличного? Особенно, если в боевой команде девки есть, например, валькирии. Представляешь, в какой-нибудь заварушке скрутит ей живот, а она на одной из центровых позиций, прикрывает магов или самого правителя? Вся операция прахом пойдет, и товарищи погибнут. Правильно целители сделали, что дали ребятам с собой еще и средств от столь деликатной проблемы. По-хорошему, командир отряда должен был изначально озаботиться и выдать вам таблетки вместе с инструкциями…

У Ксаны с Июлией вытянулись лица. Видимо, они мысленно благодарили всех богов, что не пришлось разговаривать об этом еще и с Рагнаром.

– Однако, правильные какие целители, – хмыкнула Илона. – Обо всех возможных проблемах позаботились, уважаю.

– А как иначе? Это только в фантастических книжках герои не кашляют, не страдают диареей или запорами, не цепляют вшей, не мучаются аллергией на укусы насекомых. Мы же все живые, – валькирия лукаво посмотрела на подругу. – Ты со своим гипертрофированным опекунским инстинктом, наверное, выдала бы бойцам с собой еще и пару бутылочек с детским питанием. Вдруг они кого-то маленького и несчастного подберут по дороге?

– Нет, я со всеми вами теперь злобный циник и мизантроп, который в сказки не верит. Выдала бы антигельминтных таблеток, противовирусных, антисептика пару литров… Ах, да, и мешок средств, препятствующих нежелательному зачатию.

Девчонки так и покатились со смеху.

– Илона, я тебя не узнаю, – Кира открыла рот от удивления. – Наверное, ребята на тебя тоже плохо влияют.

– Нет, я просто думаю много и сразу наперед, – Илона пожала плечами. – Один Финист пятьсот лет назад, шарясь на Земле по бабам, влип в историю, которая едва не стала серьезной проблемой для обоих миров. А тут сразу три великовозрастных бугая, у которых тестостерон скоро из ушей польется, если судить по их поведению. Вспомни, как мы проезжали пару недель назад мимо парка, где девчонки из Просветленных йогой на лужайке у забора занимались. Я думала, эти олухи себе шеи свернут! А с учетом того, что они красивые и наверняка женскому полу умеют зубы заговаривать… Я бы на месте Гаруды всерьез озаботилась дисциплиной в собственной армии, потому что, если это члены элитного разведотряда, боюсь себе представить, какова обычная крылатая пехота.

– Они просто перед вами выпендриваются, потому что на их выходки реагируете, – защищала старых друзей валькирия. – Со мной они себя так не ведут.

– Зато меня уже достали, – посетовала Июлия. – Я только выдохнула, что на работе месяц не надо появляться и смотреть на некоторых коллег, распускающих передо мной хвосты, как на тебе – и дома похожее светлое счастье нарисовалось!

– Я тебе сколько раз говорила – дай ты рыжему в лоб. Он меня тоже в детстве дразнил, я ему нос сломала, живо нормальным стал.

– Так он один из трех твоих товарищей? – ахнула Илона. – А остальные двое?

– А остальные в первом отряде были, который после нашествия белобрысых на Землю с разведкой ушел. Считаются пропавшими без вести, но мы же понимаем, что на самом деле случилось…

Все тут же замолчали и пригорюнились.

– Они нормальные, честное слово, – продолжала убеждать девчонок валькирия. – Просто молодые еще. Юлиану пятьдесят, и он самый старший, с Гелиосом мы ровесники, нам по тридцать пять, Даррену тридцать. Но эти цифры ничего не значат ни у валькирий, ни у соколов, мы взрослеем гораздо позже, сами же видите. Рагнару больше тысячи, а выглядит он, как холеный детектив или искатель приключений из старых голливудских фильмов. А парни… они и есть парни. Любимые семьями, балованные, но они хорошие.

– Индра был другим, – напомнила Июлия.

– Индра травмирован с самого детства, и все его благородство, обостренное чувство справедливости и желание защищать слабых растет из невроза, – вздохнула Кира. – Принц всю жизнь доказывает себе и другим, что достоин быть сыном своего отца, несмотря на происхождение. Это очень удобно для других, но каково ему самому?

Снова помолчали, задумавшись о невеселом.

– Я уже переживаю за пацана, – призналась Ксана. – Вернулся бы поскорее.

– Может, и вернется, – загадочно произнесла валькирия. – И станет у нас в крепости хоть немного спокойнее…

Зазвонил телефон. Илона чертыхнулась и поднялась с места.

– Мам, не переживай! – торопливо затараторила в трубку Алиса. – Мы домой уже идем! Мы сначала в кафе с ребятами были, потом с велосипедом в автобус не пустили, пошли пешком, звоним с телефона-автомата у торгового центра…

– Мы – это кто? – уточнила Илона.

На том конце провода повисло молчание, затем раздался тихий шепот и писк Алисы.

– Госпожа Илона, это я, – услышала женщина в трубке юношеский голос, от которого ее пробрала дрожь. – Вы мне только уши сразу не обрывайте, как обещали, хорошо? А то бойцу на войне без ушей никак. Мы ничего плохого не делали, а об остальном я расскажу всю правду, честное слово!

Илона поймала себя на том, что невольно улыбается во весь рот.

– Домой иди скорее, чудо в перьях, – выдохнула она, ощущая, будто с плеч упала огромная гора. – Мы тебя три недели ждем, уже сердце не на месте.

– Домой?.. – голос сокола дрогнул. – Уже лечу. Будем максимум через полчаса.

**

– Я не могу считаться полноценным воином, потому что до сих пор не получил боевую ипостась, – рассказывал Индра, отхлебывая из кружки вожделенный кофе с молоком. Говорить правду было трудно, но с каждым словом становилось легче. – Советники отца считают, что я дефективный – родился слабым, много болел, часто плакал, с трудом обрел птичье воплощение, и то, когда оказался на пороге жизни и смерти. Наверное, будь я филином или даже простым воробьем, которому только зерно перебирать, все бы, даже повелитель, вздохнули с облегчением. Но я сокол, а значит, мой удел – воин, защитник своей страны и всего Иномирья, который сражается и побеждает.

Девчонки слушали его, открыв рты, и только Кира, наверняка уже знавшая эту историю от бывших товарищей по отряду, сочувственно качала головой.

– Но, кроме соколиного обличья, у каждого воина должна быть боевая ипостась. Она всегда приходит спонтанно, и до сих пор неизвестно, что провоцирует инициацию. Просто в какой-то момент юных соколят скручивает от боли, они падают и кричат. Выглядит со стороны жутко, – невесело хмыкнул Индра. – Зато после пары часов мучений ты сливаешься со своим естеством, со своей природной силой и обретаешь полноценное могущество – крылья и боевую магию. И теперь можешь сражаться с высоты. Ведь основное наше преимущество – битва с неба. Какой толк от воина, который не может взлететь? А могу только в птичьем состоянии, но разве можно в нем полноценно драться? Любая тварь белобрысых перекусит меня пополам.