Уайрман тем временем, сверкая глазами, сверлил взглядомДжека. Тот уязвил его мужское достоинство.

— Я хочу освободить тебя от корзинки.

Часть набухшей поверхности бассейна ожила. Отделилась отчерноты и вылезла на потрескавшийся, в сорняках, бетонный бортик, расплёскиваявокруг себя кляксы жижи.

— Нет, Уайрман, её понесу я. Мерзость с глазами.

— Джек, говорю тебе в последний раз. Тут я увидел хвост ипонял, на что смотрю.

— А я говорю вам…

— Уайрман. — Я схватил его за плечо.

— Нет, Эдгар, я могу это сделать.

«Я могу это сделать». Слова эти лязгнули у меня в голове, ия заставил себя говорить медленно, громко, решительно.

— Уайрман, заткнись. Тут аллигатор. Только что вылез избассейна.

Уайрман боялся змей, Джек боялся летучих мышей. Я понятия неимел, что боюсь аллигаторов, пока не увидел, как этот шмат доисторическойчерноты отделился от навозной жижи, которая теперь заполняла бассейн, инаправился к нам — сначала по бетонной полосе (отбросив последний перевёрнутыйсадовый стул), потом сквозь сорняки и лианы, свисающие с кустов бразильскогоперца. На мгновение я увидел бугристую морду аллигатора, один чёрный закрытыйглаз, словно зверюга подмигивала мне, а потом в зоне видимости осталась лишьчёрная спина, продвигающаяся по зелени подобно субмарине, три четверти которойнаходились под водой. Аллигатор направлялся к нам, и, обратив на него вниманиеУайрмана, я больше не мог произнести ни слова. Мир расплылся и посерел. Япривалился спиной к старым, тёплым на ощупь, потрескавшимся доскам «Гнездацапли». Привалился к ним и ждал, пока меня сожрёт двенадцатифутовый [3,65 м]ужас, обитавший в старом бассейне Джона Истлейка.

Уайрман не терял ни секунды — вырвал корзинку из рук Джека,уронил на землю, упал на колени рядом с ней, одновременно откидывая крышку.Сунул в корзину руку и достал самый большой пистолет, который мне толькодоводилось видеть не на экране, а в реальной жизни. Стоя на коленях в высокойтраве перед открытой корзинкой, Уайрман держал пистолет двумя руками. Я виделего лицо, и подумал тогда (думаю и теперь), что выглядел он совершенноспокойным… особенно для человека, у которого змеи вызывают панический ужас. Онждал.

— Стреляйте! — заорал Джек.

Уайрман ждал. А я увидел в небе цаплю. Она летала наддлинной, заросшей лианами постройкой, что стояла за теннисным кортом. Леталаногами вверх.

— Уайрман! — позвал я. — Предохранитель.

— Сагау,[182] — пробормотал он и что-то сдвинул большимпальцем. Красная точка в верхней части рукоятки пистолета исчезла. Он неотрывал глаз от высокой травы, которая уже зашевелилась. Потом стеблираздвинулись, и появившийся аллигатор молниеносно ринулся на Уайрмана. Я виделэтих тварей на канале «Дискавери» и в специальных выпусках «Нэшнл джеографик»,но и представить себе не мог, что они способны так быстро передвигаться налапах-обрубках. Трава стёрла практически всю грязь с морды аллигатора, и теперья видел его широченную ухмылку.

— Пора! — заорал Джек.

Уайрман выстрелил. Раздался оглушительный грохот, и раскатывыстрела покатились, словно что-то каменное по железу. Результат оказалсявпечатляющим. Верхняя половина головы аллигатора взлетела облаком грязи, кровии плоти. Но зверюга не остановилась; наоборот, коротенькие ножки прибавили вскорости, пробегая последние тридцать футов [9 м]. Я уже слышал, как трётсятрава о чешуйчатые бока аллигатора.

Ствол пистолета после выстрела подпрыгнул. Уайрман даже непытался его удержать. Никогда я не видел моего друга таким спокойным, и до сихпор поражаюсь его самообладанию. Когда пистолет опустился под собственнымвесом, Уайрман снова взял аллигатора на мушку — расстояние между ними непревышало каких-то пятнадцати футов. Уайрман выстрелил, и вторая пуляподбросила переднюю часть твари к небу, выставив на обозрение зеленовато-белыйживот. Зверюга словно танцевала на хвосте, как весёлые крокодильчики вмультфильмах Диснея.

— Получай, мерзкий урод! — прокричал Джек. — Мать твою так!Вместе с бабкой!

После второго выстрела пистолет вновь подскочил вверх. Иопять Уайрман ему не мешал. Аллигатор, демонстрируя брюхо, упал на бок,лапы-обрубки трепыхались, хвост метался, вырывал траву, разбрасывал комьяземли. Кода ствол пистолета опустился, Уайрман в третий раз нажал на спусковойкрючок, и в середине живота твари образовалась круглая, с неровными краямидыра, из которой на примятую зелёную траву тут же выплеснулось красное.

Я огляделся в поисках цапли. Она исчезла.

Уайрман поднялся, и я увидел, что его трясёт. Он подошёл каллигатору (следя за тем, чтобы не попасть под всё ещё хлещущий по землехвост), выпустил в тварь две пули. Хвост в последний раз ударил по земле, телодёрнулось и застыло.

Уайрман повернулся к Джеку, поднял дрожащую руку, сжимающуюпистолет.

— Израильский «Дезерт игл» калибра ноль триста пятьдесятсемь [9 мм], — пояснил он. — «Большой надёжный пистолет задиристых евреев».Джеймс Макмертри,[183] две тысячи шестой год. Корзина такая тяжёлая из-запатронов. Я взял все запасные обоймы. Больше десятка.

Джек подошёл к Уайрману, обнял, поцеловал в обе щёки.

— Если понадобится, я буду нести эту корзину до самогоКливленда и не скажу ни слова.

— По крайней мере тебе больше не придётся нести пистолет, —ответил Уайрман. — Отныне эта славная малютка будет у меня за поясом. — С этимисловами он засунул пистолет под ремень, предварительно поставив напредохранитель, что удалось ему лишь со второй попытки — так тряслись руки.

Я подошёл к Уайрману и тоже поцеловал его в обе щёки.

— Господи, — выдохнул он. — Уайрман более не чувствует себяиспанцем. Уайрман определённо начинает чувствовать себя французом.

— Как у тебя вообще оказался пистолет? — спросил я.

— Идея возникла у мисс Истлейк после последней стычкиторговцев кокаином в Тампе и Сент-Пите. — Он повернулся к Джеку: — Ты помнишь,не так ли?

— Да. Четверо убитых.

— Вот мисс Истлейк и предложила приобрести пистолет длясамозащиты. Я купил самый большой. Мы стреляли по мишеням. — Он улыбнулся. — Унеё был зоркий глаз, грохот ей не мешал, а вот отдачу она терпеть не могла. —Он посмотрел на аллигатора. — Полагаю, пистолет я брал не зря. Что теперь,мучачо?