— Неплохо, — сказал Джек в приоткрытую водительскую дверцу.— Я открою капот, чтобы мы смогли посмотреть… — Он замолчат, глядя мне заспину.

Я повернулся. Увидел взломанный асфальт, переплетённыелианы, а чуть дальше, в тридцати ярдах от меня, дорогу гуськом пересекали пятьлягушек размером со щенка кокер-спаниеля. Первые три — ярко-зелёные, какие,наверное, и не встречаются в природе, четвёртая — синяя, пятая —блёкло-оранжевая (возможно, была красной, пока не выцвела). Все они улыбались,но в улыбках этих чувствовалась неестественность и усталость. Прыгали онимедленно, словно лапки отказывались им служить. Как и рысь, добравшись докустарника, лягушки исчезли в нём.

— И что это было? — спросил Джек.

— Призраки, — ответил я. — Остатки могучего воображениямаленькой девочки. И, судя по их виду, долго они не протянут. — Я вернулся напассажирское сиденье. — Поехали, Джек. Пока ещё можно ехать.

«Мерседес» пополз дальше. Я спросил Уайрмана, который час.

— Начало третьего.

Мы смогли доехать до ворот первого «Гнезда цапли». Я быникогда не стал на это спорить, но — смогли. Джунгли на последнем участкепросто перекрыли дорогу — ветви баньянов и виргинской сосны, со свисающимисерыми бородами испанского лишайника, — но Джек взломал эту растительную стену«мерседесом», и мы выехали под чистое небо. Вот здесь природа полностьюрасправилась с твёрдым покрытием, так что этот участокдороги превратился впросёлок, но «мерседес» справился, пусть его и немилосердно трясло по пути кдвум каменным столбам, что стояли выше по склону. Громадная неровная зелёнаяизгородь, высотой добрых восемнадцать футов [5,5 м] и бог знает какой ширины,уходила в обе стороны от столбов и уже начала выбрасывать зелёные щупальцавниз, к джунглям. Сохранились и ворота, ржавые и приоткрытые, но я не думал,что «мерседес» сможет протиснуться в просвет.

Конец дороги у самых ворот охраняли высоченные казуарины. Яогляделся в поисках птиц, летящих лапками вверх, но ни одной не увидел. Незаметил, правда, и таких, кто летел бы, как положено, а вот жужжание насекомыхя слышал.

Джек остановился у ворот, сконфуженно посмотрел на меня.

— Наша старушка туда не пролезет.

Мы вышли из автомобиля. Уайрман остановился, чтобы получшеразглядеть древние таблички, закреплённые на каменных столбах. На левой былагравировка: «ГНЕЗДО ЦАПЛИ». На правой — «ИСТЛЕЙК», а ниже кто-то нацарапалцелую фразу, похоже, остриём ножа. Изначально она наверняка была почтинезаметна, но с годами царапины заполнил лишайник, так что фраза сталавыпуклой: «Abyssus abyssum invocat».

— Представляешь себе, что это означает? — спросил яУайрмана.

— Представляю. Эти слова часто слышат молодые адвокаты, только-толькосдавшие экзамены. Вольный перевод: «Одна ошибка ведёт к другой». Дословный:«Бездна бездну призывает».[179] — Он мрачно посмотрел на меня. — Подозреваю,это итог, который подвёл Джон Истлейк, навсегда покидая первое «Гнездо цапли».

Джек протянул руку, собираясь коснуться нацарапанной фразы,но в последний момент передумал. Это сделал за него Уайрман.

— Вердикт, господа… и вынесен языком закона. Пошли. Закат вдевятнадцать пятнадцать, плюс-минус несколько минут, а дневной свет мимолётен.Корзинку для пикника будем нести по очереди. Она чертовски тяжёлая.

Но прежде чем куда-то пойти, мы остановились у ворот, чтобывнимательно рассмотреть первый дом Элизабет на Дью-ма-Ки. У меня вид этого домав первую очередь вызвал страх.

Где-то в глубине сознания уже сложился чёткий план действий:мы входим в дом, поднимаемся наверх, находим комнату Элизабет, где она спала вте далёкие дни, когда все звали её Либбит. А потом моя ампутированная рука, вузких кругах известная как магический экстрасенсорный компас Эдгара Фримантла,приведёт меня к оставленному в доме сундуку (а может, к более неприметномуфанерному ящику). Внутри будут рисунки, недостающие рисунки, которые подскажут,где находится Персе, и откроют тайну текущего стола. И всё до заката солнца.

И всё бы с этим планом было хорошо, да только возникла однапроблема: верхних этажей «Гнезда цапли» больше не существовало. Дом стоял наоткрытом всем ветрам холме, вот их и снёс какой-то давнишний ураган. Первыйэтаж остался, но стены полностью исчезли под серо-зелёными лианами, которыеобвивали даже колонны перед парадным входом. Испанский мох свешивался скарнизов, превратив веранду в пещеру. Вокруг дома кольцом лежали кускиоранжевой черепицы — всё, что осталось от крыши. Они торчали, словно гигантскиезубы, среди моря сорняков, в которое превратилась лужайка. Последние двадцатьпять ярдов усыпанной дроблёным ракушечником подъездной дорожки захватилфикус-душитель. То же произошло с теннисным кортом и детским домиком. Лианывскарабкались по стенам похожей на амбар постройки за кортом и цеплялись зауцелевшие кровельные плитки детского домика.

— Что это? — Джек указывал в проём между особняком итеннисным кортом. Там под лучами послеполуденного солнца блестел прямоугольникзловещей чёрной жижи. Оттуда по большей части и доносилось гудение насекомых.

— Сейчас? — спросил Уайрман. — Думаю, дегтярный колодец. Авот в Ревущих двадцатых,[180] полагаю, семья Истлейков называла это местобассейном.

— Представляю себе купание в нём. — Джека передёрнуло.Бассейн окружали ивы. Далее виднелись заросли бразильского перца и…

— Уайрман, это банановые деревья? — спросил я.

— Да, — кивнул он. — И, наверное, там полно змей. Бр-р-р.Посмотри на запад, Эдгар.

С той стороны «Гнезда цапли», что выходила на Залив, сорняки,лианы и другие ползучие растения, захватившие лужайку Джона Истлейка, уступалиместо униоле. Сильный ветер и открывающийся прекрасный вид навели меня намысль, что во Флориде не так уж много мест, возвышающихся над уровнем моря. Аздесь мы стояли достаточно высоко, чтобы весь Мексиканский залив лежал у нашихног. Дон-Педро-Айленд расположился слева от нас, справа Кейси-Ки окутываласеро-голубая дымка.

— Раздвижной мост по-прежнему поднят. — В голосе Джекаслышалось весёлое изумление. — На этот раз у них серьёзные проблемы.

— Уайрман, посмотри вниз. — Я вытянул руку. — Вдоль старойтропы. Видишь?

Он проследил за моим указательным пальцем.

— Скальный выступ. Конечно, вижу. Не коралловый, я так недумаю, хотя надо бы подойти поближе… а что такое?