Элина приподняла солнцезащитные очки. – Действительно верите, что вы чистокровный турок?

– Конечно!

– У вас голубые глаза.

На первый взгляд, обмен этими репликами не означал ничего серьезного, но турок насторожился:

– И что?

– У тюркских монголоидных племен в принципе не бывает голубых, зеленых и серых глаз.

– А вот это – спорный вопрос!

– К тому же вы имеете европеоидные черты лица.

– Хватит загадок! Скажите, к чему вы клоните?

– Пожалуйста… Когда турки-сельджуки захватили территорию современной Турции, там была Византия. Вот и ответьте: куда делись византийцы?

– Откуда мне знать!

– Тогда я вам сама объясню. Византийцы приняли ислам и остались жить там же, где жили. Далее – элементарная арифметика: турок, по сравнению с греками и римлянами, было намного меньше, но со временем турками стали считаться все, кто жил на территории турецкого халифата.

– Это неправда.

– Сделайте тест ДНК и убедитесь в том, что вы – европеец или на четверть грек, – с улыбкой посоветовала Элина.

– Я понял. Вы пошутили.

– Думайте как угодно.

– Зря мы затеяли этот разговор, – вполне доброжелательно сказал Ердын Экинджи.

– Вас уже допрашивал следователь? – поинтересовалась Элина.

Он неохотно ответил:

– Весьма поверхностно.

– Предоставили алиби?

– Зачем?

– А разве не ясно?

Турок замер, его лицо словно застыло от холода. Чуть «оттаяв», он многозначительно проронил:

– Той ночью я был не один.

– Хорошо, если бы это подтвердила ваша подруга.

– Не хочу быть невежливым, но… – словно споткнувшись, Ердын Экинджи замолчал.

– Это не мое дело, – подсказала Элина.

– Именно так я и хотел сказать. – Смутившись, он поменял тему: – Ничего не слышали про болгарина?

– Он арестован.

– Это общеизвестный факт. Нет ли каких-нибудь новостей?

– Есть… – глядя поверх очков, проговорила Элина. – Кажется, у нас с вами гости.

Вдоль кромки бассейна в сопровождении двух полицейских к ним направлялся следователь Айзак Таскиран. Он остановился рядом с шезлонгом, на котором сидел Ердын Экинджи, и прибросил руку к козырьку фуражки:

– Вам придется пройти с нами!

– Зачем?.. – в ужасе прошептал турок.

– Там все узнаете, – холодно проговорил офицер.

– Сейчас? – Ердын Экинджи тяжело сглотнул и огляделся, словно взывая о помощи.

– Прошу вас встать и немедленно проследовать с нами, – с нажимом повторил Таскиран.

– Угу…

Ердын Экинджи поднялся с шезлонга, и полицейский пристегнул наручником его руку к своей руке. Другой полицейский взял турка за локоть, и они втроем направились вдоль бассейна туда, откуда пришли.

Элина приподнялась и проводила их взглядом.

– Вижу, у вас это задержание не вызвало удивления, – сказал Айзак Таскиран.

– Радуюсь, что задержали не меня. Надеюсь, вы этого не планируете?

– До вас дело не дошло, – следователь не по-доброму усмехнулся и уже собрался уйти, но к ним подошла Агнетта, подруга убитой Оды.

– Куда его повели?

Вопрос был таким же нелепым, как и сама шведка в сползающем с груди полотенце. Она будто не видела, что Экинджи увели в наручниках.

– Агнетта Зандберг? – спросил Таскиран. – А я как раз вас искал.

– Зачем?

– Надо поговорить.

– Мне очень некогда, хотела позагорать.

– А я не спрашивал, есть ли у вас время! – Таскиран взял ее под руку и решительно оттащил в сторону.

Элина надвинула на лицо широкополую шляпу и сделала вид, что занята лишь собой. Однако на самом деле она навострила уши, пытаясь услышать разговор. Но как ни старалась, глухой голос Таскирана сливался с посторонними шумами, а вот голос Агнеты, насыщенный звенящими нотами, до нее долетал:

– С двенадцати ночи… В шесть я ушла из каюты Ердына… Неужели не ясно?.. Трудно сказать… Ах да, кажется, вспомнила! Примерно в пять утра Ердын выходил за сигаретами… Из своей каюты…. Неужели вам непонятно?.. Как долго его не было? Может, минут двадцать… А может, и больше…

Элина сдвинула шляпу, покосилась на Таскирана и по его лицу поняла: день следователя задался, в его рукаве появился козырь, который он скоро вбросит в игру.

К ужину за двадцатым столом собрались только четверо: епископ Теофилус Чезарини, Элина Коган, Нинель Николаевна и ее внучка Лидия. Теперь пустовали два места, и над ними словно висел знак вопроса: кто будет следующим?

Вопрос был актуален не для всех. Элина же уловила намек следователя и поняла, что попала в зону его внимания.

Теофилус Чезарини по традиции воздал молитву Господу, но прежде, чем приступить к еде, благоговейно изрек:

– Завтра утром нам предстоит поездка, при одной только мысли о которой меня охватывает священный трепет.

Лидия, не отрываясь от телефона, машинально спросила:

– Куда поедем?

– К домику Богородицы, – ответила Нинель Николаевна. – Как только лайнер прибудет в порт Кушадасы, нас туда отвезут.

– Богородица живет в этом домике? – бездумно спросила Лидия, и бабушка отняла у нее телефон:

– Ты за обеденным столом. Будь любезна вести себя как положено.

– В этот дом Богородицу привел Иоанн, ученик Иисуса, после того как самого Иисуса распяли. Там она обрела покой, – сдержанно проговорил Чезарини. – Что касается современных гаджетов, я бы не советовал давать их детям до тех пор, пока они не научатся отличать действительно важное от цифровой шелухи.

– Вы правы, – поддержала его Элина. – Гаджеты отвлекают от жизни. Проверено на себе.

– Когда бы это были только железки, особой беды бы не было. Но все, что в них содержится, заложено человеком, а через него может действовать дьявол. – Епископ взглянул на пустые стулья. – Вот так и бывает: отошел человек от Бога, перестал его бояться, начал грешить, и в мире воцаряется зло.

Элина поняла суть этого послания и воспротивилась:

– Подозревать и задерживать подозреваемых – обычная следственная практика.

Епископ, не прикоснувшись к еде, продолжил:

– Мне сказали, что теперь задержаны двое. Как ни печально, с этими людьми на протяжении нескольких дней мы делили трапезу и рассуждали о Боге.

– В турецком законодательстве, как и во всем в мире, главенствует презумпция невиновности. Пока не доказано иное, человек считается невиновным.

– Современное общество становится все более нетерпимо к подлинным христианским ценностям, – упрямо, с некоторой долей нравоучительности продолжил епископ. – Любовь, доброта и честность теряют свою популярность. Те, кто были призваны защищать истину, не ранены в бою – они сбежали заранее.

– Высшее духовенство? Хороший образ вы начертали, – Нинель Николаевна усмехнулась, но Чезарини проигнорировал ее провокацию:

– На протяжении всей истории христиане подвергались кровопролитным гонениям, но любовь, доброта и честность остаются неизменными качествами верующего человека.

Профессорша встрепенулась и деликатно заметила:

– Гонения на христиан сильно преувеличены.

– Такие заявления нужно аргументировать, – строго сказал епископ.

– В распоряжении ученых есть разные методы накопления и обработки информации. Есть четкое понимание того, как все было на самом деле. Гонения на христиан не были столь масштабными и кровопролитными, как утверждает церковь.

– Вы, вероятно, недостаточно хорошо знакомы с историей древнего христианства, – чуть свысока проронил епископ.

– Напротив, я неплохо владею этим вопросом, – ответила Нинель Николаевна, и было видно, что с нее как с гуся вода. – Гонения зависели от конкретных наместников, которые иногда перегибали палку. Теория о том, что христиане в Древнем Риме постоянно прятались в катакомбах и там молились, – распространенная, но неподтвержденная легенда.

Обидевшись за бабушку, Лидия выпалила:

– Бабуля, чтоб вы знали, у нас профессор!

– А ты помолчи! – прикрикнула на нее Нинель Николаевна. – Это не имеет никакого значения. Я – верующий человек, и это главное.

Епископ взялся за столовые приборы и учтиво поинтересовался:

– Надеюсь, никому не помешает, если мы наконец поедим?

– Нет, нисколько, – ответила за всех Нинель Николаевна. – В продолжение беседы нам следует вспомнить о первых гонениях христиан при Нероне[41] – теме, чрезвычайно любимой церковью. Но эти гонения не были массовыми, а были обращены на конкретную римскую общину, обвиненную в поджоге города.

– Подумать только! – воскликнула Элина. – А я-то думала, что Рим поджег сам Нерон. А потом стоял на Капитолийском холме и упивался видом пожара.

– Об этом, кстати, писал Светоний, – благожелательно улыбнулся епископ.

Нинель Николаевна покачала головой:

– Никто не знает этого наверняка, ничто не подтверждено документально. Да и пожары, к слову сказать, в Риме случались часто.

– Теперь я вижу, что вы достаточно информированный человек, – изрек Теофилус Чезарини. – И, значит, вам известно, что первые официально признанные гонения на христиан начались с переписки