Эмили вошла как раз в тот момент, когда Уитни снималашляпку.

— Элизабет, Питер, Маргарет и их матери только что уехали.Элизабет пригласила меня на свадьбу. — И с опаской, словно предчувствуянедоброе, добавила:

— Я… пришлось пригласить их на прием. Ничего нельзя былоподелать — слуги суетятся, весь дом в волнении, и скрыть подготовку к вечеруневозможно.

Уитни сняла перчатки и с недоуменной улыбкой взглянула наявно встревоженную чем-то подругу.

— Не расстраивайся из-за пустяков, сейчас внесу всенеобходимые изменения в расположение мест для гостей, только и всего.

— Дело не в этом, — уныло пробормотала Эмили. — Видишь ли,объезжая лавки, они повстречали месье Дю Вилля. Он спросил Маргарет о тебе, иЭлизабет сказала, что ты сейчас гостишь у меня, и он, естественно, приехал сними…

Уитни ощутила, как предчувствие надвигающегося несчастьяокутало ее, словно облаком, еще до того, как Эмили сказала:

— Я была вынуждена пригласить и его тоже. Понимаю, в какоенеловкое положение поставила тебя, особенно если герцог все-таки решитприехать, но я была абсолютно уверена, что месье Дю Билль отклонит приглашение,сделанное в последнюю минуту.

Уитни рухнула в кресло.

— Но Ники не отказался, верно? Эмили покачала головой.

— Я бы с радостью удушила Маргарет в эту минуту. Он,очевидно, интересовался только тобой, но она цеплялась за его руку, как… какпиявка, умоляя согласиться. Господи, хоть бы родители успели выдать ее замужпрежде, чем она опозорит себя и их. Она самое навязчивое, неразборчивое,злобное создание на свете, а Элизабет такая добрая, милая и позволяет ейвсячески унижать себя.

Не желая никому и ничему испортить радостное ожиданиегрядущего вечера, Уитни ободряюще обняла Эмили.

— Не расстраивайся ни из-за Маргарет, ни из-за Ники. Всебудет хорошо, вот увидишь.

Клейтон швырнул на противоположное сиденье экипажа отчеты,которые просил привезти брат, и откинул голову на подушку, сгорая от нетерпенияпоскорее оказаться в городке и увидеть Уитни.

Лошади замедлили шаг, приближаясь к замощенным улочкамгорода, и Клейтон выглянул из окна. Тяжелые тучи низко нависли над домами,безнадежно и плотно закрыв неяркое осеннее солнце. Дорогу неожиданно загородилиперевернутый фургон и несколько пустых колясок, чьи владельцы пыталисьпоставить фургон на колеса и поймать разбежавшихся овец.

— Макрей! — раздраженно окликнул герцог. — Когда мы подъедемпоближе, остановись и помоги, чем можешь. Иначе мы весь день проторчим здесь.

— Будет сделано, ваша светлость, — отозвался Макрей с высотысвоего сиденья.

Клейтон посмотрел на часы, и уголки губ брезгливоопустились. Он ведет себя как потерявший голову идиот, мчится сюда на деньраньше, чем обещал!

Гонимый нестерпимой потребностью поскорее увидеть Уитни,Клейтон покинул дом брата в шесть часов утра и направился прямо сюда, вместотого чтобы провести весь день в Лондоне, как рассчитывал раньше. Они мчалисьсемь часов с такой скоростью, словно вся жизнь Клейтона зависела от того, какскоро он увидит Уитни, останавливаясь лишь затем, чтобы сменить лошадей.

Он не должен был оставлять ее на целую неделю, в сотый разтвердил себе Клейтон. За это время она наверняка успела поднять очередной мятежпротив отца, да и самого Клейтона, поскольку они вынуждают ее отказаться отСеварина. Что за упрямая маленькая дурочка! По-прежнему уверена, что любит этоничтожество! Прелестная, живая, вспыльчивая, великолепная маленькая дурочка! Дапитай она к Севарину хоть какие-то чувства, в жизни не стала бы отвечать такстрастно на его ласки!

Чресла Клейтона напряглись при одном воспоминании о том, какона целовала его, прижималась, неумело ласкала после бала у Ратерфордов, когдаон привез ее в дом Арчибалдов. Шампанское помогло ей забыть о девическихпредрассудках, но сладостное желание, которое она испытывала к нему, родилосьне в тот вечер, а несколько недель назад. Уитни хотела его и, не будь она стольчертовски упрямой и совсем еще молодой, поняла бы это давным-давно. Онапо-настоящему его хотела, и хотела больше всего на свете. Он стремилсянаполнить ее существование радостью, а ночи — наслаждением, пока Уитни неполюбит его так же сильно, как он ее Клейтон мрачно нахмурился при этойсмехотворной мысли, а потом с долгим, презрительным вздохом был вынужденпризнать правду перед самим собой. Он влюблен в Уитни. В тридцать четыре года,после бесчисленных женщин и бесконечных романов, он пал жертвой невыносимодерзкой, ослепительно неотразимой девочки-женщины, которая не задумываясьвызывала его неудовольствие, издевалась над титулом и наотрез отказываласьподчиниться его власти. Ее улыбка согревала сердце Клейтона, а прикосновениезажигало огонь в крови, она могла пьянить, чаровать и бесить его, как ни однаженщина в мире. Он не мог представить себе будущего без нее.

Клейтон осознал наконец непреложную истину и теперь ещесильнее хотел поскорее увидеть Уитни, снова ощутить безоглядное счастье привиде девушки, держать ее в объятиях, слышать нежный голос, познать пьянящеенаслаждение, прижимая к себе это стройное, роскошное тело.

Макрей остановил экипаж перед лавкой аптекаря и спустился,чтобы помочь поймать последних овец и сунуть их в поднятый наконец фургон. Не всилах больше выдерживать добровольное семичасовое заточение в душном экипаже,Клейтон тоже вышел и присоединился к зрителям, наблюдавшим, как мужчиныгоняются за овцами. Улыбка коснулась его губ, когда пекарь, сделав отчаянныйрывок, бросился на лохматую беглянку, промахнулся и сбил с ног другогодобровольного помощника, уже успевшего схватить овцу.

— Весьма забавное зрелище, не находите? — осведомился мистерОлденберри, выходя из лавки и присоединяясь к зевакам. — Однако поистиневолнующие события вы все-таки пропустили. — Аптекарь лукаво подмигнул инаградил Клейтона дружеским тычком под ребра. — Новости распространились повсему городу! Сразу две помолвки!

— Неужели? — равнодушно бросил Клейтон, по-прежнему не сводяглаз с фургона, который наконец оттащили на обочину.

— Да, представьте себе, — продолжал мистер Олденберри. —Однако вы не успеете поздравить обеих невест — они уехали в Лондон. — И понизивголос до сценического шепота, добавил:

— Лично я думал, что девчонка Стоуна выберет вас, но она всюжизнь гонялась за Севарином и наконец его заполучила. Они обручены. И буквальнона следующий день я слышу, что мисс Аштон объявила о помолвке с мистеромРедферном. Удивительно, как все было спокойно, ничего не происходило, и вдруг…

Клейтон резко повернулся, и мистер Олденбери в ужасе застыл,натолкнувшись на убийственный Взгляд ледяных глаз.