— Что вы сказали? — почти неслышно, но от этого не менеезловеще осведомился Клейтон.

— Я… мисс Стоун и мисс Эштон обе обручились в вашеотсутствие.

— Вы либо лжете, либо ошибаетесь. Мистер Олденберри дажеотступил — такое бешенство полыхнуло во взгляде герцога.

— Н-нет, вовсе н-нет. Спросите любого в городе, и все скажутвам, что это правда. Мисс Стоун и мисс Аштон обе уехали вчера утром и почтиодновременно. Мистер Аштон сам сказал, что они собираются заказать себеприданое в лучших магазинах, — заверил он даже с каким-то отчаянием. — МиссСтоун погостит у леди Арчибалд, а мисс Аштон — у дедушки с бабушкой.

Аптекарь явно стремился доказать, как хорошо осведомлен.

Клейтон, ничего не ответив, повернулся и направился кэкипажу. Мистер Олденберри подошел к собравшимся, пытавшимся беззастенчивоподслушать его разговор с мистером Уэстлендом.

— Видели, как он взглянул на меня, когда я сказал, что миссАштон уехала в Лондон покупать приданое? — спросил он, азартно блестя глазами.— И подумать только, все это время я был уверен, что он ухаживает за девчонкойМартина.

— Поместье Стоунов, — рявкнул Клейтон Мак-рею, впрыгивая вэкипаж.

Лошади подлетели к крыльцу дома Уитни, и навстречу поспешновыбежал лакей.

— Где мисс Стоун? — осведомился Клейтон. Ледяной голос остановилна полпути руку слуги, уже потянувшегося к дверце кареты.

— В Лондоне, сэр, — ответил тот, отступая. Прежде, чемэкипаж успел остановиться перед домом, который являлся временным жилищемКлейтона, он уже успел соскочить.

— Вели запрячь свежих коней, — бросил он изумленному кучеру,— и будь готов ехать в Лондон через десять минут.

Ярость кипела в душе герцога раскаленным свинцом, словносерной кислотой выжигая нежные чувства к Уитни. Подумать только, в то время,как он, одурманенный глупец, мчался к ней, она упорхнула в Лондон покупатьприданое, за которое, напомнил он себе в новом приливе слепящей ярости,заплачено его деньгами.

— Будь проклята эта хитрая дрянь! — в бешенстве процедил онсквозь зубы, поспешно переодеваясь. Ничего, он получит специальное разрешениена брак, подписанное самим архиепископом, и тут же потащит ее к алтарю, еслипонадобится — за волосы.

Нет, черт возьми, никаких разрешений! Почему ОН обязан ееждать? Нужно немедленно увезти девчонку в Шотландию и жениться там. Последствияскандала, которые придется вынести Уитни, и будут самым достойным для неенаказанием.

Клейтон горько проклял себя за то, что уважал ее целомудриеи не насладился этим прелестным телом, ожидая и надеясь, что она сама по добройволе признается в своих чувствах к нему и согласится выйти замуж. Но теперь емубезразличны ее желания! С этого момента все будет так, как захочет он! Уитни можетсклониться перед его волей, или он заставит ее подчиниться, ему все равно!

Ровно десять минут спустя, переодевшись, Клейтон вылетел издома и бросился в коляску. Он выдержал долгий путь назад в Лондон впопеременном состоянии ледяного спокойствия и едва сдерживаемого бешенства. Ужеза полночь карета остановилась перед ярко освещенным домом Арчибалдов, где,очевидно, веселье было в самом разгаре.

— Подожди, я сейчас буду, — бросил он кучеру и, поднимаясьпо ступенькам крыльца, ощутил, как бушующий в душе гнев превращается в ледянуюрешимость. «Своевольная, злобная, мерзкая девчонка наставила мне рога! Дрянь!Расчетливая, лживая самка!»— накаляясь, подумал Клейтон и устремился мимоизумленного дворецкого навстречу смеху и музыке.

Прохладный ночной ветерок освежал разгоряченное лицо Уитни.Девушка с ослепительной улыбкой делала вид, что внимательно слушаетджентльмена, последовавшего за ней на террасу, куда она ускользнула в надеждепобыть подальше от общего веселья. Несмотря на оживленное лицо, брови мрачнохмурились, а в глазах стыла боль. Уитни в который раз безнадежно оглядываласобравшихся в бальной зале, хотя было понятно, что уже слишком поздно и он непридет. Возможно, не получил ее приглашения или направился прямиком к ней, незаезжая в Лондон. Уитни вздрогнула, жалея сейчас, что написала тете Энн ипредложила ей навестить родственников, поскольку Уитни все успела уладить.Следовало бы дождаться, пока Клейтон не известит, что принимает предложение.

Нет, все это не правда! Секретарь Клейтона прекрасноосведомлен о планах хозяина. Нет смысла обманывать себя; Клейтон предпочелтактично игнорировать ее записку. Негодование девушки уступило место глубокойобиде.

Уитни распустила волосы по плечам, поскольку Клейтон сказал,что такая прическа нравится ему больше всего. Она даже оделась, специальночтобы угодить ему, в изящное платье из кремового атласа, расшитое жемчужинами,словом, сделала все возможное, чтобы порадовать Клейтона, а он даже не счелнужным прийти или хотя бы отклонить ее приглашение.

Едва сдерживая слезы, Уитни пыталась убедить себя, будтомучительное разочарование терзает душу лишь потому, что она наконец набраласьмужества сказать, что согласна выйти за него замуж… но раненое сердцеподсказывало другое — она тоскует по нему. Умирает от желания видеть егоулыбку, признаться, что сдается, что проиграла в этом поединке характеров,почувствовать силу его объятий, сладость поцелуев. Она надеялась, чтосегодняшний вечер станет для них началом новых отношений.

Уитни сморгнула жгучую влагу, полная решимости хорошопровести хотя бы остаток испорченного вечера.

Клейтон сухо раскланялся с теми немногими гостями, которыхзнал, и обвел комнату взглядом хищника, готового наброситься на добычу. ЗаметивДю Вилля с двумя бокалами шампанского в руках, идущего к дверям террасы, онпроследил, куда тот направляется, и сцепил зубы в неистовой злобе — на террасестояла Уитни, окруженная не менее чем полудюжиной поклонников.

Клейтон с обманчивой небрежностью последовал за Ники ибрезгливо поморщился, поняв, что все мужчины делают вид, будто играют наразличных музыкальных инструментах. «Дирижером» была, конечно, Уитни.Очаровательно улыбаясь, она размахивала невидимой палочкой. Эта роль,уничтожающе подумал Клейтон, прекрасно подходит для Уитни: водить мужчин за нос— поистине ее призвание! Он уже хотел выйти в ту дверь, через которую толькочто прошел Ники, но тут чья-то ладонь легла на его рукав.

— Какой приятный сюрприз! — воскликнула Маргарет Мерритон. —Не ожидала увидеть вас здесь!

Но внимание Клейтона было приковано к Уитни. Он попыталсяотстраниться, но Маргарет лишь крепче сжала пальцы.

— Какой позор, не правда ли? — спросила она, кивком указываяна Уитни.

Тридцать четыре года строгой приверженности определеннымправилам этикета невозможно было забыть за один день, поэтому Клейтонповернулся, чтобы поздороваться с женщиной, обращавшейся к нему, но при этомбыл так взбешен, что не сразу узнал ее.